Я захохотала.
– На самом деле она этого не говорила, да?
– В том-то и дело, что говорила. Такая была чудачка из нью-эйджеров. Ты наверняка знаешь этот тип людей. Они не бреют подмышки и не пользуются дезодорантами. – Женевьева присела на краешек одного из зеленых бархатных кресел и закинула загорелую ногу на ногу. – Излишне говорить, что мы все выбрали вариант с обезболиванием, поэтому и провалились на занятиях.
– А мне делали кесарево сечение, так что я – самая настоящая двоечница, – добавила Эмма.
– Наши дочери родились с разницей в несколько месяцев и лучшими подругами были фактически с самого детства.
– Шэй – моя, Дафна – Женевьевы, а Келли – Ингрид, – вставила Эмма.
– Келли умерла бы, если бы услышала, что ты так говоришь, – фыркнула Ингрид. – Она с двух лет самостоятельная девочка и сама решала, что можно надевать в детский сад, а что нет. Я просто не могла ее контролировать.
– Они все… как бы это сказать? Сильные личности. Ну да ты же их видела на вводном собрании, – обратилась ко мне Женевьева.
Дафна, Шэй и Келли действительно сидели вместе за столом женской теннисной команды. Но тогда я их не знала, а они практически не разговаривали ни с Алекс, ни со мной. Впрочем, для подростков такое поведение – обычное дело, напомнила я себе.
– Да, верно, – кивнула я. – На следующей неделе у моей дочери отбор в теннисную команду.
– Там очень сильная конкуренция, – предупредила Женевьева. – У нас одна из лучших команд в штате. Дафна входит в национальный список лучших теннисисток младше восемнадцати лет.
Мне показалось, что Ингрид и Эмма обменялись взглядами, но что это означало, не поняла.
– Алекс хороша, – произнесла я. – И она много тренируется.
– Уверена, у нее все получится, – заверила меня Эмма.
– Давайте, наверно, перейдем к обсуждению сегодняшней повестки дня, – предложила Ингрид. – У меня назначено на час. – Она взглянула на меня. – Я – психотерапевт.
– О, это интересно.
– Ты так думаешь? – Ингрид пожала хрупким плечиком. – В основном это означает, что мне приходится выслушивать рассказы других людей о своих проблемах.
– Но, должно быть, приятно сознавать, что ты помогаешь им.
– На своем опыте я убедилась, что люди редко бывают готовы к переменам, – ответила Ингрид. – Они хотят пожаловаться, хотят, чтобы я признала важность их чувств, но сами не предпринимают никаких действий, чтобы изменить жизнь к лучшему. – Она снова пожала плечами.