– Соревнование за блестки. Все как у взрослых, – прокомментировала Ингрид.
– Во всяком случае таблички у нас будут самые красивые, – беспечно ответила Женевьева. – Это все, что имеет значение.
Мы все собрались в ярко украшенной кухне Эммы. На длинном деревянном столе лежали таблички и афиши, плакаты, а также цветные фломастеры, красочные распечатки логотипа старшей школы Шорхэма и много-много пакетиков с блестками. Эмма зажгла свечу с ароматом яблочного сидра, и мы все выпили по бокалу вина. Мероприятие ощущалось как праздничное, хотя мы вчетвером собрались только для того, чтобы поработать над плакатами, афишами и указателями, которые предполагалось развесить в школьных коридорах. На мой взгляд, эту работу следовало поручить самим ученикам, которые, в конце концов, и придут на хоумкаминг[13] поиграть и потанцевать. Но я и не возражала. Провести вечер в приятной компании, отвлечься от будней всегда приятно. Тем более что Алекс после тренировок исчезала в своей комнате и выходила только пообедать, причем почти в полном молчании.
Я вырезала логотипы – голову пантеры с оскаленной пастью, а Эмма и Ингрид старательно выводили печатными буквами «С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, ПАНТЕРА».
Женевьева наблюдала за нами с бокалом белого вина в руке.
– Ты вообще-то собираешься что-то делать? – поинтересовалась Ингрид, поднимая взгляд от своего плаката. На ней были свободная льняная туника кремового цвета и брюки в тон. В таком наряде я выглядела бы старомодно, но на Ингрид он смотрелся просто шикарно.
– Я – девушка с блестками. – Женевьева отпила глоток вина. – Жду, когда вы, бездельницы, наконец закончите афишу, чтобы я могла поколдовать над ней.
– Мы стараемся изо всех сил, – фыркнула Эмма. – Ты же не хочешь, чтобы буквы получились кривыми?
– Нет, я хочу, чтобы они были идеальными, – ответила Женевьева. – Все должно быть идеально.
Ингрид закатила глаза и посмотрела на Эмму, которая лишь вымученно улыбнулась. Ингрид нахмурилась.
– Ты в порядке, Эм? Какая-то ты непривычно тихая сегодня.
Эмма покачала головой.
– Все хорошо.
– Ты говоришь так каждый раз, когда тебе нехорошо.
– Просто какое-то подавленное настроение. Возможно, что-то гормональное, – вздохнула Эмма.
– А где Марк? – Женевьева села за стол и закинула одну загорелую ногу на другую.
Эмма пожала плечами.