), обладавшие возможностью навязать в регионе свой порядок и заставить расположенные там государства соблюдать его
[25]. В истории с Косово роль такого энфорсера сыграли США и их союзники по НАТО. Ссылки правительств западных стран на то, что сецессия Косово (Косóвы)является уникальным случаем (
unique case), не смогли в дальнейшем локализовать применение этого подхода в мировой политике. Так, Россия в 2008 г. после так называемой «пятидневной войны» с Грузией признала независимость бывших грузинских автономий, к тому моменту уже давно вышедших из-под контроля правительства в Тбилиси – Абхазии и Южной Осетии, хотя их кейсы типологически сильно отличались от случая Косово. Тем не менее это решение в значительной мере обосновывалось отсылкой к признанию многими государствами, и в первую очередь США и их союзниками, независимости бывшего Автономного края Сербии. Изменение
status quo в данном случае стало возможным потому, что в тот период Россия играла роль энфорсера, который изменил существующие границы, исходя из собственных интересов и представлений о справедливом порядке.
А вот Нагорно-Карабахская республика (НКР), возникшая на территории бывшей азербайджанской автономии в ходе кровавого межэтнического конфликта 1992–1994 гг., так и не получила даже частичного международного признания, хотя типологически кейс Карабаха был очень близок к ситуации с Косово. На территории автономии преобладало армянское население (как в Косово (Косóве) – албанское), и оно подвергалось дискриминации со стороны правительства Азербайджана, как албанцы – со стороны властей Сербии. Так случилось потому, что потенциальные энфорсеры – Россия, США и Европейский союз – в силу разных причин были заинтересованы в сохранении партнерских отношений с Азербайджаном, которые, несомненно, оказались бы под угрозой разрыва в случае признания независимости НКР. Россия рассматривала Азербайджан в качестве важного торгово-экономического партнера, США и ЕС – в качестве поставщика и одновременно страны – транзитера углеводородных ресурсов из Центральной Азии в Европу, а также противовеса растущему влиянию Ирана в Каспийском регионе и на Южном Кавказе.
Распад Югославии продемонстрировал, что строительство национальных государств, стержнем которых являются «политические нации», за пределами традиционного западного мира либо сталкивается с колоссальными трудностями, либо и вовсе не представляется возможным без сильного внешнего давления. Эти явления были обусловлены не только конкретно-исторической спецификой Югославии (схожие процессы происходили и на пространстве бывшего СССР), но имели под собой причины более широкого, общемирового характера. «Дело заключается в том, что национальное государство, которое многие страны пытались построить или имитировать его строительство, в большинстве незападных обществ не является эффективным прежде всего из-за несформированности нации, а также из-за другой по сравнению с Западом культуры, истории, системы базовых ценностей, ментальности»