Роженицу опустили в свежевырытую яму возле молодой березки. На кресте, который сколотил возница, вырезали имя – Мария. На могилку положили полевые ромашки: – Спи, девочка, спокойно!
Когда табор собрался за общим столом, старая цыганка сказала: – Мать ребенка умерла при родах. Нам предстоит решить, что будем делать с сиротой? – Она строго обвела глазами сородичей.
– Мы можем выходить девочку, стать ей другом по жизни, но сделать из нее цыганку – не получиться! – И она и ее мать – люди другого рода, племени…
Цыганки дружно закивали.
– Передать ей наш опыт, научить нашему ремеслу – мы сможем, но выучить ее по обычаю белых людей – нам не под силу. Да, и путешествовать с белокурым ребенком – значит подвергать табор обвинению со стороны полиции в воровстве маленьких детей!
– Так, я говорю, ромалэ, – уточнила Соня. – Так, так – кивали те, кто ее слушал.
– Думаю, что девочку надо сдать в Детский Дом! —
Цыгане притихли…
– Кто хочет предложить другое…Но иных мыслей не последовало. Тогда, старая цыганка перешла ко второму вопросу: – Умирающая
назвала имя отца и отдала мне его иконку – Николая Чудотворца. – Просила найти отца Астры…
Этих примет мало, чтобы искать «иголку в стоге сена». Но мы будет его искать! Иконку оставим с девочкой. Пусть она будет под защитой Святого!
– А вы, ромалэ, в дороге у всякого спрашивайте: Кто знает молодого мужчину по имени Саша… Была ли у него подруга по имени Маша, и иконка с изображением Николая Чудотворца… – На том и порешили.
Через несколько дней новорожденная оказалась в Детском Доме Одессы. Ее зарегистрировали под именем Астры Ветер.
В графе отец – поставили имя – Александр.
Девочка оказалась на редкость музыкальным ребенком, и эту –ее способность воспитатели стали развивать, как могли. В основном песней.
Как-то раз, делая праздник для детей, воспитатели пригласили на него местного скрипача – еврея Иосифа. Это был худосочный человек в черном балахоне, с седыми до плеч волосами и большими печальными глазами. К тому же – очень одинокий. Он жил только музыкой!
Когда он сыграл одно из известных скрипичных произведений и стал артистично раскланиваться, к нему подошла белокурая девочка и вцепилась в скрипку.
– Таки, хочешь сама поиграть? – спросил Маэстро.
– Да. Вот так… – и Астра напела, щемящую душу, мелодию.