Так незатейливо мне предложили играть в «шпиона», и это не было то самое безвыходное положение в моей жизни, она могла бы поступить со мной совершенно иначе.
Хотя нет, больше я склоняюсь к тому, что не могла.
Почти за три года подобной работы «двойного агента», мне пришлось стать высококлассным актером для своих близких друзей, тогда еще живых родителей, жены и даже дочери. Все эти люди, ради которых я старался, приняв когда-то свое взвешенное решение идти на пролом, наблюдали за моей игрой очень заботливого семьянина и друга, даже не подозревая что на самом деле происходит внутри моей головы.
Мне приходилось перед ними создавать постоянную иллюзию удивления, когда что-то происходило в нашем городе, в стране, или в мире.
Я знал некоторые вещи до того, как об этом расскажут по телевизору, сообщать по радио или напишут в газетах.
«Круг предпринимателей», близкое окружение друзей и родственников, «служба», все эти направления безусловно давали мне свои плоды и результаты.
Мой мозг работал сверх мысли обычного гражданина, который вел спокойную, размеренную жизнь, за пределами понимания действительности.
Мне вообще какое-то время казалось, что я с юношества готовился к такой жизни, потому что и до этого приоткрывал некоторые секреты, что мне удавалось узнать на «службе».
Во снах по молодости ко мне иногда приходили видение каких-то событий, которые в дальнейшем происходили или уже произошли, но я об этом узнавал чуть позже от своих друзей или родных. Чем старше я становился, тем проще мне было общаться с людьми, потому что я словно видел их на сквозь, смотря при разговоре в глаза.
Внимательно улавливая их невербальные жесты, я получал более явную картину нашего разговора. И в совокупности со всеми наблюдениями я делал собственные выводы, которые рассказывали мне о возможных действиях человека гораздо больше, чем его слова. Я не вешал каких-то ярлыков на людей, злой или добрый, плохой или хороший. Для меня были только два разделения, общаюсь или нет.
Мои школьные и университетские товарищи всегда удивлялись моей проницательности в определенных ситуациях, и еще со школьной скамьи ко мне прилипло прозвище «Мистик», которое вместе с моим школьным и дворовым другом Колей, перекачивало в университет.
Все эти загадки прошлого, передо мной сейчас как ясная картина, которая нарисована точь-в-точь как была представлена художником, ни мазком больше ни мазком меньше. Даже кажется, что вся прожитая жизнь не имела ничего необычного и сверх естественного, хотя в моментах прошлого некоторые события казались удивительными и местами необъяснимым.