Чтобы не унывать, Дима, отсортировывая камни, играл в ромашку: "Это сюда, это туда", – и тренировался на меткость.
Неподалёку появился взбудораженный Сладков, перекричать округу: "Айда мандуцировать!"
Но Дима махнул рукой: "Догоню".
Оттопыренные от конструкций металлические листы, дирижируемые порывами ветра, импровизированно громыхали мембранами там-тамов. Добавлялись сольные партии лязга деталей, да трубного свиста второго плана. Под аккомпанемент авангардного природного оркестра, щурясь от витающей пыли, Дима пробирался к месту приёма пищи. Проходя большой бункер, едва успел услышать добавочно какой-то скрип, и масса руды посыпалась из жерла на голову.
Удар – темень в сознании и просветление в новой ипостаси, с инстинктом "Встань! Иди!" – душа поднималась из тела, погребённого под многотонным слоем камней.
Первоначально осмотрелся… на Буя, спешащего от бункера. С помыслами проклинать или благодарить, взошёл над местностью, где сумерками день, и движущиеся точки, периметры секторов. Стали ощущаться новые-старые навыки передвижения в пространстве, – и побоку непогода.
Пока длилось раздумье: "А что там дальше? – сверху, из-за стремглав несущихся облаков, появились знакомцы в их фирменной неоновой подсветке. Последнее: – Ё-моё", – и вспышка – онемение.
Точно на буксире поволокли душу за пределы атмосферы в черноту космоса. Но среди мерцающих звёзд высвечивалось играющее пятно. В приближении проявились контуры чудных строений, архитектурой большого замка. Свет в окнах и на стенах, обволакивал гладкий камень, паривший без опоры.
"Принимай скалолаза", – раздался голос.
И Дима странным образом очутился в небольшой, светло-серой, глухой комнате. Оковы паралича спали и на ум души, из закоулков памяти, вылезли предположения: "Когда-то это уже было. – Ощупывая мягкие непробиваемые стены, в надежде выхода, озарялся: – Это задница", – и бить ногами.
В него ответно изгибы молний вонзились ослепительно. Вздрагивание сущности сродни пытке электрическим током земного тела, но многократно сильнее, по методу "Подними мертвеца". Когда лучи растворились, ужас и муки сменились падением навзничь и затишьем.
Лежал, сидел, стоял, гоняя мысли, коротая время, пока откуда-то спокойный голос: "Дима Носков, вы не будете подвергнуты процедуре кондалума, из-за отсутствия вашей вины в уничтожении тела, имущества Сачерсум, наместницы Тирадива. Теперь вы покидаете Тропсигал. Великий Тирадив дарует следующую жизнь. Желаем здоровья".