Я поморщила лоб, ощущая на себе еще последствия вчерашней сильной головной боли. Я потянула одеяло, застилая аккуратнее свою постель. Моя рука нащупала что-то твердое! Ах да! Мой альбом с незаконченным за вчера рисунком!
Я оценивающе кинула взгляд на свой грифельный рисунок. Смелые линии, твердый нажим карандаша…
Огромная зияющая пасть кашалота и маленькие довольные глазки на этой толстой физиономии. Человеческое тело-слишком мягкое и нежное для этих массивных челюстей… Но нет крови. Чудище словно бесшумно всасывает в себя жертву. Медленно, с явным наслаждением. Камни древнего замка и звуки музыки вокруг. Да, да, именно звуки. Вся моя картина была пронизана ощущением мелодии. Музыка мягким пушистым слоем тумана окутывала происходящее, привнося элемент неожиданности. Доля удивления, сквозившая в этих маленьких глазках чудовища, казалось бы, не давала ему закончить свое дело.
Я усмехнулась краешком рта. Моя мама любила играть на скрипке. Я помню эти звуки…
«Довольно смелая экспрессия. – говорил мой учитель рисования, рассматривая альбомы маленькой Эйрианн лет десять тому назад. – Везде присутствует фантасмагория. Ты любишь фантастику, маленькая леди?»
Нет, я не любила фантастику. Мне хватало и в собственной жизни множества неожиданных вещей. Я не успела еще до конца принять и осмыслить то, что произошло с моими родителями, как судьба подкинула мне очередную злорадную шутку. Я быстро закрыла альбом, кинув его в свой рюкзак.
Около окна моей сегодняшней комнаты, на маленьком комоде с забавными изогнутыми ножками, стоял поднос с двумя упаковками чая, стиками самого дешевого растворимого кофе и несколькими пакетиками с тростниковым сахаром. Я нажала на кнопку и старенький электрочайник засветился зеленой подсветкой, говоря мне о том, что скоро я смогу выпить чего-то горячего и окончательно проснуться.
В ожидании чая я коротала время, разглядывая интерьер моей комнатки, изо всех сил оттягивая тот момент, когда нужно все-таки делать то, что мне нужно сделать.
Моя серая фетровая дорожная шляпа висела на крючке около металлический кровати с кованным изголовьем в виде раскрывшейся розы. Нежный тюль занавесок с принтом в мелкий цветочек, повторял рисунок покрывала моей кровати и маленькой подушечки, заботливо привязанной лентами поверх грубого деревянного стула. Я хмыкнула, наливая себе чай и кидая в кипяток один кубик сахара-рафинада, который я нашла в одном из ящиков старого комода.