Хотя Сулейман пребывал в апатичном состоянии, его взор, все-таки заметил пару глаз, наблюдающих за ним. Эти глаза принадлежали старику, который странностью, необычностью облика не вписывался в общую картину происходящего вокруг. Вид старика напоминал черно-белую фотографию из прошлого века и притягивал к себе внимание окружающих людей. На мгновение их взгляды встретились и Сулеймана словно «обожгло» холодом этого взгляда, но обнаружив, как старик невозмутимо продолжил свое движение, он тут же потерял к нему интерес.
Довольно грустный и несчастный вид, необычно долгое пребывание на остановке привлекли внимание старика, который второй раз за два часа проходя мимо остановки, заметил сидящего на том же месте, того же, печального вида, человека. Старик, какое-то время наблюдавший за Сулейманом, то ли проникся к нему сочувствием, то ли еще что, неторопливыми шагами подошел к нему и заговорил:
– Сынок, с тобой все в порядке? Тебе нездоровится?
– Все нормально. Спасибо!
Старик сел на скамейку и неторопливо, как-то по-стариковски заговорил:
– Знаешь, человек очень уязвимое существо. Ему очень легко нанести вред, а в крайнем случае, не составит особого труда и умертвить. Существует много разных способов расправиться с человеком, если он тебе мешает жить, отравляет жизнь, и при этом самому остаться совершенно безнаказанным. Например, можно…
– Стойте, стойте, стойте. Почему вы мне все это рассказываете? – возмутился ошарашенный бесшабашностью незнакомого старика, Сулейман.
– Ты выглядишь очень несчастным. Уже третий час ты здесь сидишь и не можешь куда-либо сдвинуться с места.
– Вы что, следили за мной? Да – да, я это заметил, но потом, когда вы зашагали прочь, подумал, что мне показалось.
Не отвечая на вопрос, старик продолжил:
– Либо тебе некуда идти, либо ты не хочешь возвращаться туда, откуда еще сегодня утром выходил, либо кто-то тебе отравляет жизнь, и ты не знаешь, как быть.
– Нет, нет, нет. Совсем не то. Я сам не понимаю, что на меня нашло, но в последнее время я стал склонен к апатии. Только и всего.
– В чем же причина апатии? Не сочти за хамство, но я хочу помочь тебе.
– Спасибо за участие, за доброту, но я сам справлюсь со своими тараканами. Да и никто мне не поможет, «поезд ушел, а рельсы остыли», как говорится. – вежливо отказался Сулейман.