Люди на улице оглядывались, удивляясь своим страхам, собираясь ближе к дому Костуновых. Бурк наблюдал за неблагодарными существами и испытывал настоящую радость в их панике.
«Это лишь начало, – шептал он себе, совершающий ещё один шаг в своей вере в месть и поддержку своего проклятия. – Я заставлю их понять, что за их равнодушие следует расплата».
Но, как только Бурк собрался продолжить свои пакости, вдруг в его сердце закралась неизвестная печаль. Среди звуков паники он уловил детский плач, который словно пробрался сквозь слой его гнева. Это была Маша. Её слёзы разбивали его злые намерения на куски. Вспомнив, как много лет назад она оставляла угощения, которые он с удовольствием подбирал, он почувствовал неожиданные тёплые воспоминания.
Его гнев был неподвластен, и Бурк застыл на месте, его маленькое сердце колотилось от чувства вины. Он начал осознавать, что, возможно, эти люди не совсем виноваты в его страданиях. Все это время он искал месть, а не отклик и внимание. Он думал, что им будет весело, когда они его испугаются, но не слышал детский смех, который когда-то соединял их с собственным счастьем.
И вот, на этом перепутье, Бурк замер, сражаясь с собственными эмоциями. Он осознал, что внутри него живет не только гнев, но и тоска по возвращению связей, которые прежде делали его домовым.
Как же ему быть? Наверное, настало время что-то поменять. Ненависть, которую он носил в своём сердце, больше не казалась правильной. Подумав о Маше и о том, что именно она когда-то сделала для него, он побрел к окну, едва осознавая, что его многолетнее одиночество лишь множило его печаль.
«Может, есть другой путь?» – задумался Бурк, и в его маленьком сердечке появилось некое тепло, словно зажегся новый огонёк.
И именно в этот момент, когда он решал, как же ему быть дальше, раздался треск за окном. Бурк обернулся и увидел, как кто-то подбежал к дому. Его внимание привлекло неожиданное появление; любопытство тревожило его маленькое сердце, и он задумался, как же отреагировать на это новое испытание своей судьбы.
Кто-то вновь открыл дверь, и в дом вошёл человек. Бурк почувствовал, как его гнев утих, сменяясь недоумением. Иллюзия гнева медленно рассеивалась, и на её месте появился интерес к этому внеземному существу, представляющему мир, о котором он давно забывал.