Естественно полагая, что дьявол в большинстве случаев заходит в мужские души именно через «сосуды греха», которыми часто на молениях именуют здесь женский пол.
– Как будто именно такие наставления он им сам выдал! Лицемеры поганые! – снова ругаюсь я.
«Ага, прямо во время полета в бездонную пропасть, когда приспешники темных сил умудрились скинуть пророка, коварно напав со спины!» – усмехаюсь я про себя разным толкованиям его прижизненных слов.
Если женщина или девка только не выполняет определенные мужские обязанности, как я сейчас, тогда возможны какие-то определенные послабления в одежде.
«Потому что защищать и быстро передвигаться в здешней тяжелой юбке до пола – крайне трудно даже мне, со всеми моими умениями!» – правильно понимаю я сама.
Раз уж я своим активным вмешательством и за счет правильно наработанной репутации очень опасной, да еще на редкость вспыльчивой, истинной варварки.
Которая сначала бьет, а только потом начинает разговаривать, забрала нам, четверым девкам и себе, эту комнатенку с настоящими кроватями, одеялами и даже подушками, то дальше решать, кто на чем именно станет здесь спать, буду тоже только я.
Служанок глава графских считарей и его помощники послали из комнатки, вообще не задумываясь, только разглядев меня за ними, сначала прикусили язык.
Потом распустили, конечно, с огромным своим возмущением терпя полноценную обиду, только ничего им не помогло, еще огребли по болючим местам и отправились спать в обеденный зал трактира при постоялом дворе.
– Стоим, ждет! – рявкнула я на довольно глуповатых по жизни девок, чтобы не объяснять каждой по отдельности свои задумки насчет ночлега.
Они столпились на входе и в коридоре, терпеливо ждут моего разрешения проходить.
Хорошо, хоть страшно чумазую от глины и грязи обувь оставляют в коридоре, пол не пачкают в месте для ночлега, тут можно только в чулках и вытащенных из личных мешков тапочках передвигаться.
За вечер и ночь прислуга постоялого двора помоет полы и лестницы, заодно ту же уличную обувь так же вымоет и протрет от грязи. Популярная здесь услуга, ибо здешняя жизнь неизбежно заставляет заботиться о хоть какой-то чистоте.
Постоянная грязь на твоих ногах – доминирующий тут все время фактор, если на улице идет дождь, от него деваться просто некуда. Внутренний двор трактира неплохо присыпан каменной крошкой, но коновязи около его ограды теперь утопают в той же грязи.