«Добрый вечер. Извини, это снова я. Показалось, что тебе нравятся The Wretched. Решил прислать похожее, вдруг ты не слышала». И ворох музыки. Кое-что знакомое – и любимое.
Остальное Ника честно слушает. Не похоже на доморощенное творчество, рекламируемое рассылкой всем подряд. Действительно интересная музыка. Несколько новых альбомов уходят в копилку.
«Спасибо».
***
«Купил новый альбом. ВК ужимает качество, но даже так звучит вроде бы неплохо». Прикреплённые к сообщению треки аккуратно пронумерованы по порядку.
«Спасибо».
***
На странице Никто – только посты с музыкой. Ника сама не заметила, как привыкла заходить сюда и слушать обновления.
Увидев новую подборку – с хорошо знакомой обложкой и нежно любимыми треками – Ника на автомате дёргает мышку к сердечку рядом, но успевает остановиться. Сразу станет ясно, что она заходила на его страницу. Подумав, всё-таки нажимает. Даже если этот Никто – шутник из её класса, лайкнуть музыку – ещё не компромат.
***
Нику беспокоит, что всё это слишком затянулось для шутки. Вряд ли кто-то из одноклассников, способных только на «Гы-гы» и беготню друг за другом с тряпкой для классной доски, мог бы целый месяц присылать ей интересную музыку, не переводя разговор в русло «Я тебя люблю, давай сегодня встретимся за школой и будем целоваться (гы-гы)».
Может, это кто-то взрослый, втирающийся в доверие? Какой-нибудь извращенец. Или преступник, который планирует ограбить их квартиру, когда Ника по глупости напишет, что они уезжают на дачу. Впрочем, что у них воровать, разве что старые кастрюли и пожелтевшие советские обои? Так старательно можно было бы втираться в доверие к тем, кого привозят в школу на дорогих машинах, но уж не к ней.
***
В один из вечеров Ника не выдерживает: воровато оглядывается на бабушку, увлечённую телевизором, прислушивается, не идёт ли мама с работы, и, убедившись, что вокруг безопасно, открывает диалог с Никто.
«Ты писал, что вроде бы меня знаешь?»
«Учимся в одной школе».
«В одном классе?»
Хитрый смайлик. «Нет».
«Что сегодня было на мне надето?»
Отправив это сообщение, Ника сразу жалеет, но отменить нельзя, к тому же оно уже прочитано. А вдруг он ответит что-нибудь вроде: «Сверху – джинсы и свитер, а какие под этим были трусики, ты мне скажи»? И пакостные смайлики. При мысли, что, возможно, какой-то больной урод следит за ней и фантазирует на тему её белья, Нике становится не по себе.