– Эх, бесстыдники!.. – ругались на ребят нянечки и воспитательницы. – И ведь как будто вас голодом морят, как будто вы абрикосов этих поганых сроду не видывали!..
Нет, конечно, никто не морил детей голодом. В детдоме вообще очень прилично и сбалансированно кормили, к тому же пять раз в день: завтрак, обед, полдник, ужин и даже второй ужин, на который дети получали что-нибудь питательное и лёгкое – йогурт, фруктовый салат, булочку с соком или бутерброд с чаем. Но жрать хотелось постоянно, вечное ощущение сосущей пустоты в желудке не покидало ребят никогда. Это был больше «психологический», а не реальный голод: выносить еду из столовой категорически запрещалось, ребёнок не мог перекусить чем-нибудь между основными приёмами пищи по расписанию, как это делали домашние дети с круглосуточным доступом к холодильнику. Многие воспитанники детского дома, попадая в новые семьи, начинали беспрерывно и жадно есть, вызывая слёзы у своих приёмных родителей: тем казалось, что ребят реально заморили голодом.
Одна из молоденьких воспитательниц на педсовете робко заикнулась как-то – может быть, следует позволить детям держать у себя в тумбочках такие мелочи, как сухарики, печенье или орешки, чтобы они могли в любой момент, когда захотят, заморить червячка? Однако эта инициатива не получила одобрения остальных: сотрудники детского дома посчитали, что хранение продуктов в комнатах – это заведомый рассадник тараканов.
Проблему голода каждый из ребят решал по-своему. Денег на руки им не давали, да и самостоятельно выходить за территорию детского дома не позволялось никому. Однако мальчишки всё равно удирали «на волю» во время тихого часа – выпрыгивали из корпуса через окно туалета на первом этаже, а дальше, прячась за деревьями и кустами, пробирались до заветной дыры в заборе. Время от времени эту дырку, ругаясь на чём свет стоит, забивал свежими досками старенький и вечно пьяный плотник Борисыч, но не проходило и недели, чтобы их опять не выламывали.
Куда же так рвалась душа воспитанников детского дома?.. Ответ был очевиден: конечно же, на Центральный рынок!
На рынке можно было выпросить себе что-то вкусненькое или даже стырить. Это не считалось в их среде воровством, скорее уж захватывающим приключением, весёлой и опасной игрой. Милка участвовала в «грабежах» наравне с мальчишками. Поначалу пацаны не хотели её брать, но Пашка настоял, а с ним мало кто решался спорить.