– Ох, бедная, несчастная, жалко её! – причитала пожилая женщина. – И ведь не понимает, что творит. И обижаться на неё нельзя. Только жалеть остаётся.
Внучка набрала ведро воды, взяла тряпку и стала намывать деревянные доски, окрашенные коричневой краской.
– И ты представляешь, бабуля, моя подруга Лиля уже привыкла к её выходкам и не обращает внимание.
– Ну и правильно. – согласилась Лидия Тимофеевна. – А что поделаешь?
– Ну как что? – удивилась внучка.– Таких людей нужно ложить в психбольницу.
– На всех психбольных больльниц не хватит. – объяснила бабушка. – Положат на десять дней, потом выпишут, снова положат, снова выпишут. Такая, уж у них судьба. Нормальных людей мало, в основном больные…
Баба Лида задумалась:
– Постой-ка, у нас в классе была такая странная девочка Вера. Я сейчас принесу фотоальбом и покажу тебе ее. Может это она?
– Вроде она. – предположила Кристина, глядя на чёрно-белую фотокарточку. – Я сейчас уже и не припомню её лица. Но мне показалось, оно было ужасное!
– Да ладно тебе, – махнула рукой. Лида. – ужасных лиц не бывает. Все лица по своему красивы и хороши. Всех Бог наделил красотой, даже обезьяну.
– Наверное ты права. – согласилась внучка, домывая полы.
– Что гадать? – пожала плечами бабушка. – Давай заканчивай и будем пить чай!
– Ой! – вдруг вспомнила Кристина. – Я же совсем забыла зайти в продуктовый магазин прежде, чем идти к тебе.
Пожилая женщина улыбнулась и махнула на внучку рукой. Вот меньше всего она думала о том, чтобы ей приносили гостинницы. Но зато с утра приготовила яблочный пирог.
– Яблоки купила зелёные кислые, ну невозможно есть! – объяснила Лида. – А если в пирог положить с сахаром, то и сойдёт..
Действительно, по дому разошёлся печеный яблочный аромат. Кристина считала его самым вкусным, не считая аромата блинов.
Гюль-Гюль Ахатовна сидела на крошечной кухне в своей однокомнатной квартиры и в одиночестве пила чай с жаренными пирожками.
«Скоро время молитв…» про себя произнесла она и пошла готовиться.
Прикрыв на кухне дверь, раскрыв молитвенную книгу, присев на колени и сложив чистые ладошки перед умытым лицом, она шептала молитву.
В дальней комнате тихо зазвонил телефон, но пожилая женщина не могла оторваться от молитвы. Для неё прервать её считалось непостижимым грехом.
Телефон звонил долго, но Гюль – Гюль не обращала на него внимания, для нее наиглавнейшей задачей сейчас являлось прочтение молитв до конца, не останавливаясь на середине.