Вот и хорошо – ответила ему Ирина Вадимовна – если поливать не надо будет, значит, сможем прогуляться по магазинам, да дорогой?
Николай Поликарпович ничего на это не ответил, лишь нахмурился, вжался в кресло и громче засопел.
Да ладно тётушка, право дело – засмеялся Виктор – у нас вообще-то с дядей завтра дела намечались.
Какие-то у вас дела? – она сердито взглянула на мужа. Николай Поликарпович сделал вид, что не замечает.
Хочу с дядей продолжить спор, тот, что не закончили в прошлый раз. Вы не забыли Николай Поликарпович сути нашего диспута? – проговорил Виктор.
Конечно, помню, дорогой мой, разве можно забыть бредни, которыми кишит твоя юная голова. Чему вас только учат в ваших институтах.
Резкий порыв ветра захлопнул открытую раму окна. Гроза приближалась стремительно, где-то рядом громыхнуло как из пушки. Воздух наполнился электрическим напряжением, от которого мурашки побежали по коже Ирины Вадимовны. Она нервно подтянула к себе крахмальную салфетку, крутя её в пальцах, словно пытаясь задушить невидимого противника.
– Какие ещё споры? – её голос дрогнул, было не понятно, от страха перед громом, или от привычного раздражения. – Опять про вашего Шестова? Или, не дай Бог, про эту… немецкую философию? – Она произнесла последние слова с таким отвращением, будто это была назойливая мошкара, залетевшая в варенье. Лучше бы Закон Божий изучали…философы недоделанные…