– Как думаешь, может, у него спросим? – Я кивнула на мужика, растянувшегося на скамье.
– В смысле… разбудим незнакомого человека и попросим об одолжении?
– Ну… типа того.
Парень сделал крошечный шажок в мою сторону, отчего сердце забилось в три раза быстрее. Скорее приятно, чем тревожно. Я вдруг поняла, что кроме подраться или оторваться от земли есть и другие способы вызвать прилив адреналина. Положительные, в хорошем смысле. Например – потанцевать. Подраться, оторваться от земли, покружиться в танце.
– Вот только я не уверен, что он проснется в хорошем настроении. У него солнечный ожог на голове.
Я прыснула, потом резко зажала рот ладонью. Парень улыбался, улыбка у него оказалась изумительная, на все лицо, с демонстрацией совершенно ровных, невероятно белых зубов.
– А как такое вообще могло случиться? В смысле, если у тебя нет волос, шапкой-то можно обзавестись?
– Наверняка он сейчас задается теми же вопросами.
– Я к тому, что на фестивале шапку можно было купить где угодно. И даже за разумные деньги – типа тридцатки. – Я ждала, что парень подхватит тему о безумной дороговизне в Сильверспане: я могла бы выдать тираду по поводу буррито за двадцать долларов, что противоречит самому принципу того, для чего существуют буррито, – но он только кивнул.
– Да, согласен. – Он шагнул к мужику поближе. – Начнем с разведки.
– Разберемся, с чем имеем дело.
– Точно. Мы должны оценить ситуацию.
Как классно, что он говорит «мы».
– Кстати, я Дарси. Дарси Миллиган.
Он слегка вздрогнул:
– Дарси?
– Ага. Как в песне. – Он продолжал смотреть на меня без всякого выражения. – Песне «Ночных ястребов». – Я была в курсе, что не все мои сверстники знают эту группу, но ведь она же выступала в последний день фестиваля.
Он кивнул, будто пытаясь припомнить:
– Кажется, я ее слышал.
– Музыка для родаков, – усмехнулась я. – Но… мне имя выбирал папа, и вот… – Я выжидающе смотрела на него, и через секунду он все-таки сообразил, что ему положено ответить.
– Прости! Конечно. Я Расселл.
– Расселл, – откликнулась я эхом, пробуя имя на вкус. Изумительное имя. В нем почему-то звучали осень, одинокая гитара и долгие поездки на машине под бескрайним небом. А главное, у меня не было ни одного знакомого с таким именем, его будто отчеканили для меня прямо сейчас. Мой первый Расселл.