Марсель улыбнулся мне, достал из-под стойки четыре бутылки пива и четыре тарелочки с орешками и сухариками. Я сразу взял свою бутылку и залпом осушил почти половину. Горечь пива перебила горечь желчи, мое настроение заметно улучшилось. Одну бутылку и орешки я оставил Марселю, а другие составил на большой деревянный поднос. Я уже хотел было взять его и отнести остальным, но Марсель остановил меня, придержав за руку:
– Ты сегодня необычно себя ведешь, друг. Что-то случилось?
– Да как-то все само собой получилось, как только зашел в бар, настроение вдруг подскочило, а после пива я ощущаю себя святым во плоти.
– Удивительный ты человек, Мори. Разве череда одинаковых дней до сих пор не сломала тебя? Ты все еще в силах рождать какие-то новые мысли и быть задорным? Это удивительно, друг! Я могу лишь только подыграть тебе в этом, меня серость наших будней скоро окончательно доконает.
Марсель вытащил очередную сигарету и хотел было протянуть одну мне, но я мотнул головой:
– Спасибо, я бросаю.
– Понимаю тебя.
– А насчет серости, ты не пробовал найти себе хобби?
– Ты же сам все видел. Я испробовал очень многое, ничего не подошло. Остается только пить и читать, но и это уже не приносит никакого удовольствия. Вчера, например, я вышел во двор, разложил шезлонг под большим деревом, достал книгу стихов Бодлера, и меня осенило: я делал это уже четыре раза за последние два месяца! Приходил прямо на это же место, в той же последовательности раскладывал шезлонг, также пропускал первые несколько стихов, и много раз перечитывал «Идеал» и «Жажду небытия». Возможно, другой человек нашел бы в этом нечто сакральное, а такой, как ты, и вовсе бы обрадовался такой приятной стабильности, но меня аж пот прошиб, мурашки пробежали по телу и стало дурно и тошно. Такая жизнь не по мне, но и другой я уже не хочу. Как разрешить дилемму? Ты самый умный мой жилец и помощник, выскажи свое мнение.
Марсель замолчал и пристально посмотрел на меня. Я понял, что он сейчас не шутит и говорит все это всерьез. Мои чувства меня не обманули: его личность и вправду умирает, скукоживается от бездействия, но могу ли я ему чем-то помочь, если неспособен помочь даже себе?
– Не знаю, мне кажется, что тебе нужно поменять образ жизни, найти новую цель, иначе ты потеряешь себя. Люди твоего типажа – деятели в самом широком смысле этого слова, и мне с моей лентяйской колокольни тебя не понять.