Как не помнить. Конечно, помнил. Две полуразрушенные башни – остались от барской усадьбы. К тем башням со всей округи детишки на велосипедах ездили, на самый верх забирались. Юля шла в синем, как василёк, платье, которое…
– Вечер тихий был, но вдруг ветрище такой подул, что юбка как парус развевалась, меня чуть не унесло. А как ты появился – опять стихло всё. Я ещё удивилась, что не услышала, как ты подошёл. Не обратила бы внимания, если бы на второй раз то же самое не случилось. Это тоже помнишь?
Витя помнил. Второе свидание у них было в клубе – пошли потанцевать – но встреча была назначена на улице, у дверей. Тогда-то, видно, Юля и заметила порыв ветра. Он невольно покосился на дверь кафе: сегодня нарочно встречу в помещении назначил, а гляди ж ты – не помогло.
– Не вздумай убегать, – предупредила Юля, неверно истолковав его взгляд. Опять полезла в сумку, показала Вите удостоверение. Он и не глядя знал, что там: гербовая печать, по кругу надпись «Общество защиты фольклорных существ». Вот только не защищало это общество никого. Те самые фольклорные существа боялись Общества больше, чем охотников с ружьями и священников с крестами. – И внутри, и снаружи наши люди с аппаратурой. Скрыться не сможешь.
– Как ты увидела фотографию? – Он подтянул к себе газету. – Ты же, наверное, совсем маленькая была.
Она кивнула:
– Да, после первого класса к бабушке на каникулы привезли. Скука была смертная, сам понимаешь: крошечная деревня, даже магазина нет, у местных детей своя компания, а приезжие ещё перезнакомиться не успели. Вот я и занимала себя чем могла: книжки, по телевизору единственный канал – ОРТ – да газета деревенская.
– И ты меня запомнила?
– Ага. Ты мне симпатичным таким показался. Помню, всё смотрела на тебя и переживала: может, найдётся.
– Первая любовь, значит, – невесело улыбнулся он.
– Вроде того, да.
Витя опять опустил глаза. Будто в зеркало смотрел, только чёрно-белое.
«Пропал человек!» – тревожно сообщал заголовок. А ниже: «Липкин Виктор Николаевич, 07.08.1973 г. р.». Фамилия говорящая оказалась… Исполнилось ему двадцать девять, а через неделю пошёл за лисичками и заблудился.
– Ты не стареешь, да? Мы, получается, ровесники? – спросила Юля.
– Ты же после первого класса фотографию видела. Значит, тебе сейчас тридцать должно быть, разве нет?