Почему я терплю это, этот бесконечный, непрекращающийся монолог? Даже когда голос говорил мягко, предлагая успокаивающие заверения, он все равно мешал и нарушал все, что наблюдатель пытался сделать.
Он уже некоторое время просто наблюдал за голосом, и первая неоспоримая истина, которую он открыл, была такой: он никогда не останавливается. Он говорит без умолку, как будто тишина это
вакуум, который он не может вынести. Когда его оставляют в покое, он заполняет тишину словами, каскадом мыслей, падающих одна на другую.
Наблюдатель представил себе человека, идущего по тихой улице и постоянно бормочущего себе под нос. Казалось бы, странно, не правда ли? «Если он сам говорит, – размышлял наблюдатель, – и сам слушает, то он должен знать заранее, что будет сказано. Так в чем же смысл?» Осознание поразило с ясностью рассвета: этот голос делал ровно то же самое.
И всё же в этом было нечто странно-бессмысленное. Когда голос спорил – с кем он спорил? Кто мог бы выиграть? И почему, едва дойдя до одного вывода, он тут же менял сторону, безупречно противореча себе, чтобы вновь начать всё сначала?
Казалось, голос просто искал удобное место, где мог бы успокоиться, но так и не находил его. Он не был предан истине – только собственной потребности говорить. Наблюдатель смотрел, заворожённый, как голос меняется, подстраивается, переформулирует и продолжает, не заботясь ни о правде, ни о лжи.
Это было как озарение: голос – не наставник и не надёжный советчик. Он – всего лишь механизм.
И понимание этого меняло всё.
«Кто ты?» – наконец спросил наблюдатель, и его голос тихим эхом отозвался в бескрайней белизне.
Ёрзающий замер, глаза его расширились.
– Кто я? Вот так вопрос! Я… ну, я – это ты. Точнее, часть тебя. Я здесь, чтобы помочь тебе всё понять, составить тебе компанию и… ну, знаешь… всё обсудить.
– Обсудить? – переспросил наблюдатель, наклоняясь вперёд. – Но ты разве не замечаешь? Ты ведь никогда не замолкаешь.
– Конечно! Всегда есть, что сказать. Если я замолчу – кто тогда будет тебя защищать? Кто напомнит тебе о важном?
Наблюдатель кивнул задумчиво, но взгляд его стал острее, внимательнее.
– И всё же, когда ты говоришь, я лишь слушаю. Всегда слушаю. Если ты – это я, как же я могу тебя слышать?
Ёрзающая фигура моргнула, будто её застали врасплох.