– О чем, Яша?
– Да все о том же! Хочу ли Я этого ребенка? Почему ты не пришла и не сказала – Яша, я беременна, ты как? Какие у тебя, Яша, планы? На будущее?
– Яша, – Зина смотрела на него во все глаза, – Яша, ну, как же? Это же наш, НАШ, ребенок? Как можно его – хотеть, или нет, когда он есть?
– Да нет его, – зло бросил Яша, – нет. Но он – будет. Потому что ТЫ этого хочешь. И я должен развестись с Магдой, хотя мне она вообще не мешает, мне по хрен, жена она мне, или нет. Но я выполняю твою, Зин, волю. И я понимаю, сейчас подключат мою мамашу, бабулю, твоих, и все будут кричать – ах, подлец, Яшка, мерзавец! А ты спроси меня – чего я хочу!
– И чего ты хочешь? – Зина воткнула крестом булавки на подушечку. – Донеси, а то я не в курсе.
– Я? – Яша достал сигарету, размял в пальцах, бросил. – Я хочу покоя. Я хочу тишины. Я хочу, чтобы вся квартира была моей, все комнаты. Я хочу жить так, как я хочу – если тебе угодно, в башне из слоновой кости! Хочу работать, рисовать, лепить, шить – не знаю. Писать, петь, танцевать – что угодно! Не зависеть ни от кого. Хочу ездить по миру, хочу увидеть все, о чем читал. А потом, ну… я бы вообще свалил отсюда. Я хочу слепить из кирпичиков свой мир. Свой! – Яша замолчал, понял, что слишком увлекся, развел руки в стороны. – А ты хочешь ребенка. А это крик, это – ну, пеленки, соски, коляски. Каши там, ну, что еще, все? Умильные лица, уси-пуси, да ты сама видела, во что превратились наши одноклассники. Я таким быть – не хочу. Потом, может быть. Но не сейчас.
– Ну, что же. – Зина поднялась и даже отвела в сторону руку, словно желая отвесить Яше пощечину, – я поняла. Спасибо. Да, Яш, Магда как раз твой вариант.
– А твой, я так понял, Боречка?
Зина сглотнула, открыла дверь, вышла из комнаты. Марина, которая подслушивала в коридоре, бросила:
– Мудак, он, Зин Валерьевна, правда?
– Как и все остальные, – Зина сняла с вешалки плащ, – переживем, в конце концов, мою бабушку тоже отчим вырастил.
– Борь, не знаю, – Зина никак не могла улечься поудобнее, ломило поясницу, телу было так неудобно, как будто каждый предмет причинял ему боль, – я не вижу смысла с ним разговаривать. Ну, что? Убеждать его? Заставить силком жениться на себе? Заставить полюбить ребенка? – Зина попыталась выпрямить спину и вдруг ойкнула. – Борь, мама, ой, мамочки…