На сих непрочных догматах строились и рушились государства, создавались идеи и принципы. Во времена безумств, кои несёт с собой любая война, здравомыслящие представители людей прямоходящих понимали, что причина кровопролития кроется не в приобретении вещественных излишеств, а в обычной алчности.
В минуты фонтанирующей злобы мы сравниваем друг друга с животными, однако зверь нападает лишь из-за голода и страха, а человек убивает в угоду собственным амбициям. Большинство конфликтов – обычное самолюбование, от которого страдают миллионы невинных. Слаб правитель, вечно нуждающийся в подпитке извне и неспособный взять энергию из собственного гения.
Едва люди забывали свое предназначение, как высший промысел являл миру эгоцентриков, волнующих социум. Как правило, их позывы к действиям звучали высокопарно и пафосно, а местами и с нотками незамысловатой патетики. Они называли себя эскулапами1 и целителями рода людского, коих отправили на землю для назидания и вразумления. Даже если отсутствовал повод, то они придумывали для себя прорицание и наделение себя позерскими регалиями, дабы предстать перед потомками во славе и величии. Пройдя сквозь кровь и пепел, мир обновлялся, дабы простоять до пришествия очередного нарцисса.
Ежели плебея облачить в порфиру и одарить благами, то он не превратится в патриция, в то время как обделенный патриций вполне сойдет за плебея. Разум делает нас царями и рабами. По необъяснимой закономерности жизнь часто пренебрегает устоями и помещает в сильное тело худую душу.
Благодаря неравенству природы вещей, жизнь приобретает яркие краски и ценится по-настоящему. Если рассвет никогда не наступит, то мы посчитаем, что вечная тьма – вполне естественное явление.
Киприан Римлянин Из пролога «История завоеваний народов Запада»
Лошадь набирала ход и ровной поступью двигалась вдоль перелеска. В седле находился молодой центурион Филипп по прозвищу Македонец. Побратимы окрестили его так, несмотря на греческое происхождение.
Военачальник направил коня на холм для осмотра местности. Скакун громко ржал, беспокойно дергал головой и прядал ушами, словно его вели не по той дороге. Из перелеска послышался шум ломаемых веток и крики, похожие на перебранку гуннов. Уже через пару стадиев2 Филипп заметил кровавые следы на мхе и корнях. Он присмотрелся и увидел двух удирающих легионеров. Ещё двое стояли подле старых вязов и осторожно выглядывали из-за стволов.