Пётр Ильич и Полина сидели, наслаждаясь утром, и не подозревали, что в это время шагал домой вне себя от их счастья Иван Савинов, а на поселении Сава. Немногим раньше, когда Пётр Ильич потешался с женой, наблюдал Сава через щель в заборе за их забавами, прямо с улицы и никого не боясь. В сдвинутой на затылок солдатской фуражке, молодой мужик затаив дыхание видел одним глазом, как Полина Андреевна, в исподней рубашке, бесстыже спустилась по ступенькам крыльца, как прокралась к бочке, что у колодца, как плескала пригоршней воду на спину мужа, а потом носилась, заливаясь смехом, по двору. Вспотел от того Сава. Купные бисеринки пота покрыли его лоб и пунцовым стало лицо от напряжения. А когда догнал его мечту законный муж, заиграли у Савы желваки, хищным сделался взгляд и неровно задышал бывший каторжанин… Треснул основанием кулака он в доски ворот, резко оттолкнулся от них и зашагал решительной походкой прочь, что-то бормоча себе под нос…
Пёстрая масса людей рассыпанным горохом гремела по дощатому перрону сотнями ног, обутых в сапоги, башмачки и туфельки, шаркала лаптями, стучала босыми пятками. Она, то растекалась, то становилась гуще, напоминая пчелиный рой, разорённого медведем гнезда, клокотала, сипела, что-то выкрикивала, бурлила на разные голоса и стонала. Живые звуки странным образом перемешались с ядрёным духом новизны наступившей эпохи. Воздух был густым от запаха разогретых шпал, мазута, жареных пирожков, старого дерева, угля и дыма, который тонко прорезал аромат дорогого табака и женских духов. Густо вздыхали паром, сдобренным металлическим привкусом железного нутра, машины5. От всего этого просто захватывало дух.
– Оленька! Ты не забудь, отпиши непременно за меня братцу! – напомнил нарочито громко худощавый мужчина невысокой, слегка располневшей даме. Его нервное и узкое лицо, украшенное усиками, было подёрнуто усталостью, за которой едва скрывалось раздражение, и оттого казалось серым. Он был одет в костюм из недорогой ткани чёрного цвета, которую используют для шитья одежды в дорогу. Сорочка была уже далеко не свежей, а уголки её воротничка слегка задрались вверх. Голову украшал котелок, в опущенной вдоль туловища руке, мужчина держал небольшой, потёртый, кожаный саквояж.
Попутчица мужчины была в болотного цвета платье и такого же цвета шляпке, украшенной синими цветами из шёлка. Гардероб супругов носил отпечаток долгого путешествия: был в мелких морщинах на спине.