Призрак брата-пранкера - страница 6

У Оуэна, однако, был своеобразный подход к своему

– ученичество. – Он просто пожал плечами и сказал,

– Ты сам разберешься. Быть призраком не для слабонервных, мой мальчик. Это требует… утонченности. Затем он вернулся к своему столу для рукоделия, бормоча что-то о

– незаконченные зелья – пока Майкл практиковался в своих навыках наведения призраков.

Его новая форма больше походила на неудобное облако, чем на жуткого призрака.

– Ты просто должен это почувствовать, Майкл.

– Сказал Оуэн, его голос был подобен шелесту ветра.

– Вы не просто прозрачны

Майкл не сдавался. Если его голос и призрачная форма не напугали Риту, ему нужно было улучшить свою игру. Возможно, она не реагировала на звуки, но как насчет предметов?

Уроки с Оуэном на самом деле шли не очень хорошо. Волшебник, казалось, был доволен, позволяя Майклу бродить по коттеджу и его жуткому саду, исчезать за стенами и разыгрывать шутки с ничего не подозревающими мышами (которые на самом деле никогда не казались испуганными, а скорее очень, очень растерянными). Оуэн редко давал конкретные инструкции, просто бормоча что-то о

– тайны спектральной энергии

– и как

– умение пугать требует сосредоточенности и терпения. – Майклу предстояло найти свой собственный способ задействовать свои новообретенные способности.

Однажды утром он заметил любимую фарфоровую куклу Риты, Эмили, на подоконнике. Она всегда была идеально расставлена и безукоризненна.

Он решил, что это будет кукла, которая вызовет переполох, пробудит в ней страх.

У куклы были длинные распущенные волосы и фарфорово-голубые глаза. На ней было белое платье, красиво облегавшее лодыжки. Было странно жутковато сидеть так неподвижно на подоконнике, как будто тишину вокруг нее нарушали только слабые звуки ветра и проносящихся мимо листьев. Он был уверен, что Рита питает к кукле самые нежные чувства, своего рода тихую любовь и товарищество. Он почувствовал волну тревожащей силы, когда энергия запульсировала в нем, он был одновременно взволнован и немного стыдился своих собственных намерений, но трепет от этого подстегивал его.

– Эмили станет центральным персонажем призрачной игры, – прошептал Майкл, словно в заговоре с окружающим его миром призраков.

Он протянул руку, его призрачные пальцы прошли сквозь фарфор, и он представил вес Эмили в своей руке, холод ее фарфорового тела. С новообретенным чувством призрачной решимости Майкл сосредоточился на ней.