Я с трудом разлепила веки, инстинктивно сощурившись от острого луча света, бьющего прямо в глаза.
– Воды… – прохрипела я и тут же замерла в испуге. Голос, вырвавшийся из моего горла, был совершенно чужим – мелодичным и молодым, совсем не похожим на мой собственный.
Но обдумать странную метаморфозу не дало, появившееся в поле зрения морщинистое лицо пожилой женщины, которая бережно поднесла к моим губам кружку. Вода немного облегчила жжение в горле, и я смогла, наконец, осмотреться.
Я лежала в просторной, но скромно обставленной комнате с низким потолком, из которого торчали массивные деревянные балки. У стены напротив громоздился комод, покрытый затейливой резьбой, а рядом с кроватью стоял простой деревянный стул и небольшой столик, на котором теснились склянки с какими-то снадобьями.
Но гораздо более странным, чем обстановка, было то, что я видела, когда опускала взгляд на себя. Вместо моих морщинистых рук с выступающими венами я видела гладкие, тонкие пальцы с ухоженными ногтями.
– Что… что случилось? – выдавила я, пытаясь сесть.
– Лежите, госпожа, вам нельзя пока вставать, – ворчливо отозвалась старушка, мягко, но настойчиво укладывая меня обратно. – Рыбаки вытащили вас из моря почти бездыханную. Доктор Янис сказал, что ваше сердце не билось почти минуту! Я уж думала, потеряла вас, как вашего батюшку две недели назад. Но потом случилось чудо – вы снова задышали. У доктора чуть удар не случился от такого! Он сказал, вам нужен абсолютный покой.
Я слушала этот поток информации, и в моей голове постепенно начала складываться картина. Я в чужом теле. В теле молодой девушки по имени Лесса, которая, судя по всему, бросилась с обрыва в море.
– Сколько… сколько я так лежу? – спросила я, пытаясь говорить спокойно, хотя паника уже подступала к горлу.
– Третий день пошёл, госпожа. Кредиторы уже дважды приходили, но я им сказала, что вы при смерти, и они ушли ни с чем. Хотя надолго их терпения не хватит, – старушка покачала головой. – Но не думайте сейчас об этом, просто отдыхайте.
Кредиторы? О каких кредиторах идёт речь? Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. И в голове тотчас услужливо начали всплывать обрывки воспоминаний – но не мои, а той, другой, чьё тело я теперь занимала…
Лесса. Двадцать пять лет. Дочь рыботорговца Харлона, умершего от лихорадки две недели назад. Нежная, впечатлительная девушка. У её отца остались долги – он взял деньги под залог лавки, чтобы купить новую лодку, но не успел вернуть займ. Теперь кредиторы требуют либо возврата денег, либо лавку.