Это могло кончиться плохо.
– Жасмин! – заорал Давид, увидев меня.
Я видела цель и не видела препятствий. По пути ко второму раненому я перебирала подходящие приемы. Знания и хорошая практика в карате дали мне многое.
У меня было еще десять секунд, пока он не дополз до пушки. Противника, не чувствующего угрозы, было несложно устранить. Тем более, раненого. Я сделала выпад, и бритоголовый взревел, затрепыхался, а затем замолк. Этого хватило, чтобы добраться до пистолета первой.
Он был ликвидирован.
Я тяжело дышала.
А Давид расправился со своим обидчиком и медленно приближался ко мне. Я крепко сцепила пальцы на металле.
– Ты что с ним сделала? – оскалился он.
– Отключила ненадолго, – процедила сквозь зубы, – скажи спасибо.
– Ты кто такая?
Прищурившись, Давид сделал выпад. Прижал меня к стене и, будто предчувствуя, выбил пистолет из рук.
Так сильно и резко, словно он совсем не был ранен.
– Я тебя спасла, – нашла оправдание.
– Я и сам бы его опрокинул.
Не спорю. Но рисковать боялась.
Давид смотрел на меня недолго. Обвел задумчивым взглядом, меня осмотрел и спрятал пистолет себе за пояс. У меня отнял, так надежнее.
Когда мы оба отдышались, он смягчился.
– Жасмин, Жасмин… интересная ты. Что за приемчик был? Карате? – прицелился он взглядом.
– Разве нам не нужно убираться отсюда? – соскальзываю с острой темы.
Он ухмыльнулся и повел меня за собой. Оставаться здесь было опасно, поняла я. На улице холодный ветер опалил наши разгоряченные тела.
Я думала, он отпустит меня у подъезда. Перегорит, не захочет больше, но вместо этого он повел меня к своему автомобилю.
– Ты ранен. Тебе нужно в госпиталь.
– Куда намылилась, красивая? – интересуется грубо, – ты со мной теперь поедешь. Карате владеешь, значит, и пулю вытащишь.
Пулю?
Я буду вытаскивать пулю из убийцы своих родителей?
– К тому же, мы еще не закончили.
Стояла глубокая ночь. В разодранном платье я села в машину того, кто по мне, похоже, ненасытно голоден.
Как же я ошибалась.
В мертвой тишине прозвучал щелчок. Двери спорткара заблокировались, а в бедро – там, где было разорвано платье – уперлось холодное дуло.
Я не смотрела в черные глаза, но уже знала его вопрос.
– Без глупостей, девочка. Ответишь честно и будешь жить.
Тем временем дуло сместилось ниже. Оно коснулось внутренней стороны бедра, заставляя грудь подниматься все чаще.