– Но почему отсутствие цепляний кажется мне трудным? – нахмурился алчный человек.
– Не нужно цепляться за отсутствие цепляний. В этом твоя ошибка… Просто отпусти всё. Отпусти всё без исключения, в том числе и намерение пребывать в отсутствии цепляний. Это и есть настоящий Дзен, – улыбнулся мастер.
– Если перестать удерживать явления и достигать их, то это будет отсутствием цепляний?
– Да, можно увидеть отсутствие цепляний и так. Каждый человек подберёт те слова, что подходят ему больше всего… Дзен – это отсутствие цепляний. Вот и всё, что я могу тебе сказать.
Посетитель задумался:
– Но как же нирвана, как же сансара? Вы не скажете мне о них?
– Сансара – это когда у тебя есть цепляния. Нирвана – это когда у тебя нет цепляний, – прозвучал лаконичный ответ.
– Но почему это так? – продолжал не понимать посетитель.
– Все явления непостоянны. Если есть цепляние за непостоянное, то есть и страдание. Если же цепляний за непостоянное нет, то нет и оснований для страдания.
Посетитель внезапно засмущался:
– Мастер, я не очень верю в перерождения… Я верю, что впереди меня ждёт небытие. И я опасаюсь, что оно прекратит мой Дзен.
– Какой вздор! Дзен – это отсутствие цепляний к чему-либо. Бытие – это как возможность пребывать в цепляниях, так и возможность быть свободным от цепляний к чему-либо. Небытие – это просто отсутствие чего-либо, к чему можно было бы прицепиться. Дзен непоколебим! – расхохотался мастер.
– О, великолепно! Теперь я стану пребывать в отсутствии цепляний и достигну просветления!
И тут Даичи расхохотался пуще прежнего:
– Сама идея того, что ты чего-то достигнешь с помощью отсутствия цепляний – это очередное цепляние. Не успев вступить на путь Дзен, ты уже сошёл с него! Дзен прост: отпусти всё и вся, не имей цепляний… Это начало и конец.
– Но как же просветление? Чем оно является? – ещё больше опешил посетитель.
– Дзен – это отсутствие цепляния к чему-либо. Это начало, это путь, это плод. Отсутствие цепляний – это то, в чём следует пребывать. И отсутствие цепляний – это высочайшее достижение.
На глазах посетителя в тот же миг возникли слёзы. Он внезапно понял, что алчность, которой он спасался от мира, и была бичом, который причинял ему страдания. В тот самый миг он увидел путь.