Он кивком указал на роскошные белые лилии.
Ну и ну! Букет смерти?
Доктор цапнул инспектора за рукав и полюбопытствовал совсем тихо:
– Так что заставило тебя сюда примчаться?
– Да ничего, – Рэддок пожал плечами. Кхм, сдается мне, в тоне его слышалось некоторое сомнение. – Я был здесь с девушкой, мы как раз сидели за соседним столиком.
– С девушкой?! – заинтересовался доктор и ткнул приятеля в бок кулаком. – Слушай, какие новости! Познакомишь?
– Олаф! – прозвучало это не то с укором, не то с угрозой.
– Все-все, молчу! – доктор шутливо задрал ручищи.
Рэддок только вздохнул и, не глядя, подтянул к себе стул.
– А если серьезно? Какова вероятность, что этот Далтон умер не своей смертью? Навскидку, разумеется.
– Навскидку – невелика, – доктор поскреб щеку. – Выглядит типично. А что, зудит, да? Опять твое чутье проснулось?
Рэддок лишь дернул плечом.
– Проверь все хорошенько, ладно? От трупа до этих проклятых лилий.
Доктор насупился.
– Будем считать, что я этого не слышал. К твоему сведению, я всегда работаю на совесть!
Инспектор примирительно хлопнул его по плечу:
– Не обижайся, Олаф. Просто что-то… – он неопределенно повел рукой. – Не нравится мне эта история, друг мой. Дурно от нее пахнет.
Пахло и впрямь нехорошо: от удушливого аромата лилий уже першило в горле.
На этой весьма драматической ноте в ресторан ввалились полицейские. Ведущий их сержант диковато посмотрел на инспектора в вечернем костюме и с гвоздикой в петлице, однако быстро опомнился и сделал каменное лицо.
– Сэр? – произнес он тем почтительно-вопросительным тоном, которым обращаются к по-настоящему уважаемому начальству.
– Организуйте допрос свидетелей, Тобинс, – велел Рэддок спокойно. – Только поделикатнее, вы меня поняли? И проследите, чтобы все улики были изъяты как следует. Фотограф с вами?
– Да, сэр! – Тобинс зыркнул по сторонам из-под кустистых бровей и молодцевато подкрутил пышные усы. В противовес густой растительности на лице лысина на макушке, казалось, сверкала еще ярче. – Разрешите выполнять, сэр?
Рэддок чуть заметно поморщился (по-видимому, бесконечные «сэры» его раздражали), однако замечания чересчур почтительному сержанту делать не стал. Жестом отпустил подчиненного и направился ко мне.
Взглянув на бутылку с выдохшимся шампанским и уже подвядший салат, я подавила досаду. Накрылось свидание медным тазом… точнее, хрустальной вазой с проклятым букетом.