Сейчас водитель таскает чемоданы Жанны Рождественской. На самом деле, её фамилия Тупицына. Просто балерина Тупицына – не звучит. А Рождественская – звучит. Не родственница великого поэта. И в посёлке Рождественское не жила. И это не фамилия её троюродной бабушки.
Её маман придумала псевдоним и какую-то левую историю.
Да, да, я много знаю о любовнице моего мужа.
Правда, узнала о ней, как это обычно бывает – последняя.
Мне даже подруга одна заявила удивленно – как это ты не знала, мы все знали, мы думали, и ты знаешь…
Что, бля?
А что, так можно было?
Знать о любовнице и жить мирно и спокойно?
Стала бы я так рвать и метать если бы знала!
Да, когда Олег меня поставил перед фактом я была в ступоре.
– Как… какой развод? Кто разводится?
– Ну, не мосты же, Миля? – муж звал меня именно так, Миля, не Мила, не Милана, Миля… – Мы с тобой разводимся, дорогая, прости.
Сказал, и протянул букет моих любимых пионов.
Думал, что не получит по морде цветами только потому, что они мои любимые и стоят как крыло Боинга?
Нет. Извините.
Получил.
– Миля, ты с ума сошла?
Это я еще не сошла!
Сошла, когда швырнула в него хрустальную вазу.
– Дура, стой, коллекция!
Ваза была не из коллекции, а вот статуэтки, стоявшие рядом на полке – да.
И статуэтки я трогать не стала. А вот козла Олега – легко.
– Уймись, ты же культурная женщина, чёрт… Милана!
– Ты урод, Королькевич, урод моральный!
– Миль, я не урод, я просто мужчина, который встретил девушку, так бывает. Ну что ты? Останемся друзьями.
Друзьями! Врагами мы останемся, придурок! Врагами!
Потому что… нет, ладно бы у нас были проблемы какие-то, да?
Ну, не знаю… Я стала бы весить двести кило, не ухаживала бы за собой, за домом, распустилась, обабилась, превратилась бы в клушу.
Нет! Выгляжу я в свои тридцать семь так, что некоторые тридцатилетние на моём фоне кажутся тётками.
Я в принципе красивая, стройная, обаятельная, ухоженная, стараюсь одеваться модно и стильно. И женой я старалась быть хорошей. Помогала ему, поддерживала.
Да что там, первое время я его одевала – искала костюмы, рубашки, галстуки подбирала.
А когда у него были серьёзные проблемы, рейдеры, суды, он попал в больницу, счета заморозили – я семью обеспечивала, еще и за ним ухаживала.
Но всё это быстро забывается. Я понимаю.
– Миля, давай поговорим.
– Меня зовут Милана! И говорить мы будем в суде.