– Хорошо, – еле слышно произнесла Настя.
– Это хорошо, – ответил доктор. – Как голова? Не болит?
Голос этого доктора Насте показался спокойным, даже нежным и успокаивающим. Она открыла глаза и посмотрела на него. Перед ней стоял мужчина в белом халате. На вид ему было, примерно, тридцать пять – сорок лет. Он был высокий, спортивного телосложения, тёмные волосы, с короткой стрижкойдаже виднелись небольшие залысины в верхней части лба. Глаза… Глаза смотрели на неё, то ли с нежностью, то ли с жалостью. Но были очень добрые, карего цвета. Она никогда ещё не видела человека, с таким добрым и ласковым взглядом.
– Как вас зовут? Вы помните? – продолжал таким же тоном доктор.
– Да. Настя, -ответил она.
– А отчество?
– Владимировна.
– Так, Анастасия Владимировна, хорошо, – доктор одновременно задавал вопросы и что-то записывал себе в блокнот.– А что случилось, вы помните? Как сюда попали?
– Не хочу вспоминать, – сказала Настя, и, отвернув голову, закрыла глаза.
– Хорошо. Тогда продолжим в другой раз. А сейчас отдохните, – ответил доктор. – К вам сегодня ещё другие доктора придут. Голову посмотрят. И анализы ещё раз возьмут. Если что у вас тут медсестра за дверью дежурит. Спрашивайте её, Инга Валерьевна зовут.
Доктор, попрощавшись, вышел из палаты.
Через некоторое время в палату зашла медсестра. Она подошла к Насте и спросила:
– Ты, в туалет если захочешь, меня зови. Могу утку принести.
– Нет, не нужно. Я сама схожу, – и Настя попыталась встать. Но не смогла. Сил не хватило даже приподняться и сесть.
– Ну, так ты далеко не уйдёшь, – медсестра подошла и помогла встать Насте.
Она проводила её до туалета. Над раковиной висело зеркало. И, только посмотрев в него, Настя увидела своё беспомощное, не приятное для глаз, состояние. Голова была забинтована, на лице, шее и руках были многочисленные раны, кровоподтёки и синяки. Теперь даже не понятно от чего именно синяки, в следствии аварии или от рук "любящего мужа". Настя вернулась обратно на кровать, уже без помощи Инги Валерьевны.
– А что с моим мужем? – решилась всё-таки спросить.
– В коме он, – буркнула медсестра. – Борются за его жизнь. Очень много крови потерял.
– Ясно, – ответила Настя.
Настя почувствовала со стороны медсестры негатив и даже какую-то неприязнь. Но почему? Ведь это она жертва, столько терпеть этого тирана. Не каждый сможет. Вот и она не смогла, так как решилась на самоубийство. И только лёжа на больничной койке, Настя поняла, что поступила не правильно. Она не вправе решать кому и когда пора покинуть этот мир. Ведь Максим это тоже чей-то сын, а именно сын Маргариты Васильевны. Ведь к ней, мать Максима, относилась по-доброму, в отличии от своего сына. Насте иногда казалось странным, что у такой доброй и великодушной женщины, сын жестокий и бессердечный человек.