Пока удалось узнать то, что было известно с самого начала. В понедельник, 16 сентября в 08.00 Николай Скворцов прибыл на своей машине к элитному поселку “Дубаи”, оставив машину на небольшой общественной стояночке сбоку, как весь обслуживающий персонал поселка. Зашел пешком во двор банкира Тихомирова, вывел из подземного гаража синий Рэндж Ровер, помог сесть Вадику и отвез его в школу. Обычно дальше у шофера возникало “окно” до 11 утра, и он мог поехать домой либо по своим делам, а после возвращался за банкирской женой, если не было других указаний.
Но в этот день кто-то через интернет-сайт в 09.05 послал смс Марии Тищенко, учительнице Вадима Тихомирова. Сообщение, в котором Вадика просили выйти из школы, пришло с телефона Алены Тихомировой, хотя, разумеется, она ничего не отправляла. Учительница пыталась дозвониться до жены банкира, но та спала и не отвечала на звонки. В результате ребенка отпустили с урока. Мальчик попросил в гардеробе курточку и вышел из школы в 09.09, это зафиксировала школьная камера. Тут же к нему подъехал ярко-синий джип, из него выпрыгнул Николай Скворцов, помог ребенку забраться в машину, и они уехали.
В 09.29, перед самым концов урока, Марии Тищенко позвонила Алена Тихомирова. Как обычно по будням, она спала, выключив звук мобильного, а проснувшись, обнаружила три пропущенных звонка от учительницы. Вначале просто разозлилась, решив, что та хочет на что-то пожаловаться. Мало ли ,вдруг ее всегда тихий и послушный Вадик начал баловаться на уроке? Она не сразу поняла, что ее сын уже ушел из школы. Сообразив, в чем дело, она начала звонить шоферу, который должен был с утра по ее поручению съездить в магазин косметики за какой-то экзотической маской для волос, заказанной из Эмиратов. Но его телефон не просто не отвечал – он был отключен…
Пусть синего джипа тоже отследили довольно быстро. Отъехав от школы, он неторопливо проехал почти до окраины города, и в 09.18 припарковался у входа в небольшую кафешку “Дальнобой” возле заправки. Скворцов вышел из машины, помог вылезти мальчику и они вдвоем зашли в кафе. Минут за десять до них в забегаловку зашел человек, худощавый, непонятного роста и пола, в серых кроссовках и надвинутом на брови капюшоне плотного темного худи. А вот дальше началось непонятное. Внутри забегаловки на пять столиков не было камер, зато был служебный выход[a], прикрытый всего лишь брезентовой шторкой. “Дальнобой” открывался в девять, но обычно в такую рань народу там не было, клиенты – дальнобойщики или просто проезжающие город транзитом – появлялись ближе к десяти утра. Мужчина с ребенком подошли к столику, за которым, по словам молодой официантки, вчерашней школьницы, уже сидел посетитель в темном худи, заказавший чашку плохого растворимого кофе. Мужчина или женщина? Она не запомнила, да и не рассматривала, честно говоря. У него на лоб был надвинут капюшон, скрывающий даже брови, поди разбери, какого пола чудак прячется под его тенью? Голос она тоже толком не расслышала, какой-то низкий, с хрипотцой. Опять же, мог принадлежать любому полу.