Он вышел, не дожидаясь ответа.
А она смотрела в зеркало.
Первое дело. Настоящее. Без поддержки. Одна.
Сложности начались мгновенно:
• Клиентка капризна и эмоциональна.
• Доказательств почти нет: только слова, намёки и искажённые публикации.
• Адвокат оппонентов – бывший преподаватель с юридического, злобный и хищный.
В первом совещании оппоненты пытались её запугать:
– Ой, да вы такая юная, мисс Мофи. У нас тут взрослые разговоры.
Она ответила ровно:
– И именно поэтому вас и пугает, что “юная” пришла выигрывать.
Но внутри – рухнула.
После совещания вышла в туалет, закрылась в кабинке и подавила рвоту от стресса.
Дело стало громким.
СМИ писали: «Скандал: звезда vs. телеканал».
Имя Сюзи появилось в новостях.
Коллеги начали завидовать.
Клиентка требовала «быстрых решений».
Начальство намекало: «Проиграешь – свободна».
Во время допроса ключевого свидетеля – человек солгал в лицо.
Сюзи почувствовала, как темнеет в глазах. Сердце грохнуло.
– Повторите, – сказала она. Голос – ледяной.
– Простите?
– Под присягой. Готовы повторить это ещё раз? Потому что я вас поймала на лжи. И вы это знаете.
В зале – тишина.
Свидетель дрогнул. Поменял показания.
Сюзи раздавила страх. Но только снаружи.
Внутри – всё дрожало.
В ту ночь она пришла домой, упала прямо на ковёр.
Лежала, глядя в потолок, и впервые подумала:
“Я не знаю, кто я. Только роль. Только функция. А где я – настоящая?”
Шон не писал уже трое суток.
Она это заметила.
Слишком отчётливо.
Но что она могла сказать ему?
“Мне одиноко, потому что я закрылась? Потому что ты важен, но я выбрала карьеру?”
Сюзи села на кровати и впервые за долгое время заплакала. Тихо. Почти беззвучно.
Утро было глухим. Без радости. Без страха. Только – тишина.
Сюзи стояла перед зеркалом в уборной здания суда.
На ней был строгий чёрный костюм, волосы гладко зачёсаны в пучок, ресницы – не накрашены. Она больше не скрывала свои белые, почти прозрачные ресницы. Это был её знак. Её уязвимость. Её сила.
Она смотрела на себя – и не видела лица.
Только маску.
“Ты не имеешь права на слабость. Сегодня всё решится.”
В зале суда было многолюдно.
Камеры. Журналисты.
Люди, любящие скандалы.
Коллеги, надеющиеся на её провал.
Старые преподаватели, притворяющиеся, что не узнают.