Шон был высоким. Очень высоким. Худощавым. С узкими плечами, но с каким-то внутренним светом. У него были тёплые карие глаза за тонкими очками, мягкие черты лица и волосы – шатен, с медной нотой на свету. Он казался не из этого отдела.Чистый, искренний, даже немного неловкий. Как будто сам не понимал, как оказался в этом мире хищников.
– Ты… из отдела корпоративного права? – спросила она.
– Да. Я тут тоже… новенький. Ну, не такой как ты. Меня… по знакомству взяли, – сказал он и тут же покраснел. – Но я… хочу заслужить это место честно. Честно.
Он замялся.
– Просто… если вдруг ты когда-нибудь… захочешь помощь… или просто… чай… Я – рядом.
Сюзи слабо улыбнулась. Первый раз за много дней.
– Спасибо. Но я справлюсь.
Он кивнул.
– Я не сомневался.
⸻
На следующий день она пришла раньше всех. Перепроверила каждый пункт, каждую запятую.
К полудню – исправила ошибку, извинилась перед куратором, сама позвонила клиенту, объяснила неточность – и получила его холодное «проверяйте тщательней».
Она выдержала.
Слёзы – потом.
⸻
Через неделю Мидчел Оз снова вызвал её.
– Вы не подвели, Мофи. Пока.
Он подписал её служебную записку и добавил:
– Будьте готовы. В следующий раз будет сложнее.
И это был… комплимент. Самый страшный из возможных.
⸻
А внизу, в коридоре, у кулера, Сюзи снова встретила Шона. Он был в тёмном пиджаке, держал в руках кодекс, и, как обычно, улыбнулся слишком быстро.
– Ты справилась?
– Пока – да, – ответила она. – А ты?
– Я… упал с лестницы. Уронил папку на старшего юриста. Он теперь называет меня “ходячей катастрофой”.
Он улыбнулся криво.
– Но ты всё равно… красивая, когда злая.
Она нахмурилась.
Он замер.
– Я… я не это хотел сказать. Прости. Это прозвучало… ужасно. Забудь.
Сюзи не ответила. Только отвернулась, но краем губ – едва-едва – появилась тень улыбки.
Утро началось с крика.
Мидчел Оз сорвал заседание, потому что в документах, которые готовила Сюзи, была ошибка – не её, но в итоге ответственность легла на неё.
Он бил словами, как плетью:
– Вы не понимаете суть дела! Вы не умеете слышать клиента! Вы – проблема, а не решение, Мофи!
Она стояла, опустив глаза.
Горло сжималось. В ушах звенело. Хотелось объяснить. Защититься. Но слова застряли в груди.
– Если бы не дефицит кадров, вы бы уже собирали вещи.
Когда он вышел, в кабинете осталась тишина. Только звук часов. И её дыхание – рваное, тяжёлое, почти болезненное.