– Ну, я много кого могу припомнить, – сказал Конан, к этому времени справившийся с мечом. – К тому же, узнать и потом можно.
– Да, если противник выживет, – заметил Людвиг.
Оборотень заметно погрустнел – явно подумал, что мог попасть в категорию невыживших.
– Святогор – дядька мой, – начал Ваня, но оборотень не дал ему договорить – он с силой хлопнул себя по лбу ладонью, и богатырям даже показалось, что раздался лёгкий звон.
– Так ты Иван! Я мог бы сразу догадаться. А вы, наверное, Конан и Людвиг? Ну, конечно! Герои Ратного поля. Мне Святогор Иванович много про вас рассказывал. А где ещё один, зелёный такой? Сильвестр и Топтыгин очень хотели бы с ним познакомиться. А уж вам они как рады будут.
Ошеломлённые богатыри молча слушали эту трескотню, и только Горыня сказала:
– А сереньким ты мне больше нравился. Перевернись, а?
– Госпожа, для вас – что угодно, – шаркнул ножкой оборотень. – Но не сейчас. В городе нельзя принимать нечеловеческие формы.
– А ты разве только что не превращался? – удивилась Горыня.
– Только ради дела – проверить, кто вы такие. Да и за это мне от шефа влетит. На этом свете люди в магию не верят.
– А печки-вонючки как же? – полюбопытствовал Людвиг.
– Это называется не магия, а наука. Впрочем, не забивайте головы. А вашу печь придётся временно изъять из обращения во избежание эскалации нездорового любопытства среди местного населения.
– Чего с печкой сделать? – на сей раз даже Конан, иной раз легко понимавший по-тарабарски, не уловил, о чём говорит очкастый оборотень.
– Говорю, печь вашу поставим в нашем дворе. А то чревато… Ну, поехали!
*****
Пятнадцать минут спустя к воротам фирмы "Призывной помощник" подъехали печь, дымящая, как паровоз, и два всадника, обряженные в средневековые одежды. Невзрачный мужичонка, назвавшийся богатырям Сергеем Вольфовичем (а лучше просто Серым звать, добавил он), спрыгнул с печки и нажал кнопку звонка на высоком заборе. Качок Сильвестр раскрыл ворота, затем раскрыл от удивления рот, да так и забыл его закрыть. Впрочем, как и ворота.
– Сейчас я Святогора Ивановича предупрежу, – крикнул, убегая, Серый.
Богатыри остались во дворе, с любопытством оглядываясь. Сильвестр, по-прежнему с раскрытым ртом, глазел на приезжих до тех пор, пока на пороге не появился Святогор, опомнился и бросился закрывать ворота.