– Ешь. Я ведь знаю, что от тюремной перловки ты отказываешься. И надеюсь не из идеи уморить себя голодом, а из нелюбви к данному продукту, – а вот ее взгляд был открытым, в нем легкая усмешка, но ни тени иронии.
Мужчина помедлил, сглотнул и видимо решил, что отравить его не собираются. Ел он жадно, хотя и пытался скрыть, насколько голоден. Женщина тоже молча ела, спокойно, но с явным аппетитом. Она отметила очередную странность – движения закованных рук выдавали толи высокую скорость адаптации, толи привычку к оковам. На запястьях лишь несколько синяков, хотя об эти кандалы и до крови можно пораниться, как следует дёрнувшись с непривычки. Интересно. Он доел чуть раньше, начал пить уже спокойно, с явным наслаждением. Понятно в общем, в камере нижнего уровня жуткий холод, а чай почти горячий. Женщина также невозмутимо убрала пустую посуду, проходя мимо без малейшей опаски. Вернулась за стол.
– Я уверена, мои вопросы ты помнишь. Может ответишь? – женщина спрашивала скорее для вида. Мужчина молчал.
Она резко потянулась через стол и обхватила пальцами его руки выше кандалов. Сейчас, усиленная магией, хватка была железной. Так же резко дёрнула на себя, заставляя вытянуть руки к ней и коснуться грудью столешницы. Тень любопытства в его взгляде, ни капли испуга. Пока. Магия колющей болью отозвалась у неё в плечах, скатилась до локтей. Здесь женщина её придержала, давая набрать силу. Жжение собирающегося заклятья было привычным. Отпустила, дала скатиться к кистям и протечь сквозь пальцы в чужое тело яркой и уже далеко не безобидной волной. В первый момент он всё же дернулся назад, оценил нулевой результат и замер. Его взгляд всё ещё ничего не выражал, он даже смог относительно расслабить мышцы. Время смазалось, даже творившая магию женщина не смогла бы сейчас сказать, сколько прошло, десять секунд или десять минут. Магия всё текла через пальцы, собиралась в чужом теле. Наконец, где-то в самой глубине, женщина разглядела тщательно скрываемую боль, хотя на лице всё ещё ничего не отражалось. Всё понятно. Таких она знала слишком хорошо. Их можно пытать долго и изобретательно. Когда он не сможет дальше молчать – он начнёт лгать, очень правдоподобно. Даже когда его рассудок помутится от боли – это всё равно толком ничего не даст. Вычленить из потока лжи, а позже бреда, правду, подчас оказывалось просто невозможно. Женщина резким движением отпустила руки пленника и откинулась на спинку стула. Магия обиженно вгрызлась напоследок в тело мужчины, заставив того запрокинуть голову, чуть прогнуться в позвоночнике и резко выдохнуть сквозь зубы, отголоском хлестнула женщину, та поморщилась.