Данька приподнялся на локтях, превозмогая боль, и злобно уставился на Лешего.
– Да все нормально уже! – воскликнул тот, – Мы ему даже лекарство купили. Ну, дома он, вот тебе передал, – и Леший протянул Дане дешевый мобильник, – Это твой дед денег дал, я и купил. Ну ты давай, звони деду. А я пошел, а то отбой скоро…
Обернувшись в дверях, Леший опять засунул пятерню в копну волос, взлохматил их и быстро прошептал:
– Слушай, а ты молодец вообще, Рыжий. Не ожидал!
На следующий день пришли две сотрудницы детского дома. Одна из них – директор Ирина Давыдовна – устало уговаривала Даню рассказать все про Андрея Каменкова – Лешего, чтобы они могли наконец отправить его в колонию для несовершеннолетних.
– Понимаешь, он нам всем житья не дает уже давно, – убеждала женщина Даньку.
Вторая, помоложе, согласно кивала. Даня понимал, что не оправдывает их ожиданий, но продолжал молчать. Ирина Давыдовна вдруг сказала:
– Мы тебе семью подберем. Ты жил в домашних условиях, с дедом и бабушкой – у тебя есть шанс. Этих –то, кто вырос у нас, уже никто не возьмет. Либо выплывут, либо нет, – заключила она, вспоминая недавних выпускников.
– Не надо мне семью, – прошептал Даня.
Когда они ушли, у него разболелась голова. Он не хотел ни в какую семью, но и оставаться в детдоме было страшно. Еще он думал про Лешего – злость и обида постепенно сменялись каким-то едва заметным непонятным чувством, которое Даня пока не понимал. Но он решил молчать и дальше, вспоминая слова деда:
– Никогда не будь стукачом. Это последнее дело.
Он набрал телефон деда. Тот почти сразу ответил:
– Даня, ты?
– Да, деда, я. Как ты?
– Да я-то ничего, как ты? Сильно они тебя, да? А я-то дурак сигареты таскал. Завтра к тебе приеду. Сегодня сердце еще не очень. Этот-то приходил, испугался, засранец. Если хочешь – давай своим скажу – поучат его жить.
– Деда, не надо, я сам справлюсь. – Тихо, но твердо сказал Даня.
– Уверен, что сам то? А?
– Уверен.
Дед только вздохнул – ему показалось по голосу, что Данька повзрослел лет на пять с момента их последней встречи.
Глава 3. Тень надежды.
Врачи сказали, что Даньке придется лежать в больнице почти месяц – пока не срастутся ребра. С одной стороны, больничная рутина порядком утомляла парня, но с другой – это была отсрочка возвращения в ненавистный детский дом и возможность подумать. Не то, чтобы Даня не думал о жизни раньше, просто все как-то шло своим чередом – бабушка с дедушкой рядом, приходящая изредка полупьяная мама, которую он называл по имени, школа, друзья, компьютер, программирование. А потом все резко изменилось и из этого привычного списка практически ничего не осталось. Даня пытался представить свою дальнейшую жизнь, но сначала ничего не получалось – какая-то унылая безысходность окутывала пеленой его мысли и чувства.