Уже через несколько часов с Ленинградского вокзала Москвы «Сапсан» стремительно уносил её в Питер. Преследуя цель вернуть прежний «покой», она была решительно настроена на встречу и конструктивный разговор с Алексеем, наивно полагая, что он, как нормальный человек, пойдёт на контакт и всё разрешится лучшим образом. Чем больше она думала об этом, тем чётче понимала, что за благородным предлогом кроется настоящая причина, заставляющая её действовать. Она хотела его видеть и даже хотела чего-то большего, но боролась со своей страстью и совершенно не имела понятия, как выстроить разговор с ним.
Под мерное раскачивание Лена мягко погрузилась в сон. Спящее купе, ночной экспресс. Неожиданным пробуждением послужил реально прозвучавший голос Алексея. Как и тогда, в предрассветной питерской медитации, он сказал: «Ты ничего не помнишь. Долги надо отдавать. Ты дала слово любить меня одного. Вот мы и встретились. Я по-прежнему люблю тебя».
Она резко открыла глаза. Ей совсем не хотелось тянуться к телефону, чтобы посмотреть время. Да и какая была уже разница, сон как рукой сняло. То ли от утренней прохлады, заполнившей купе, то ли от нервного напряжения её пробирал озноб, и не отпускало ощущение присутствия Алексея. Пребывая в полной темноте, она, словно бусины, нанизывала на нить времени череду событий последних двух месяцев.
Поймав себя на мысли, что опять с головой уходит в анализ произошедших событий, Лена болезненно поморщилась. Ей до тошноты не хотелось возвращаться в вялую семейную рутину. На неё навалилось реальное сожаление о том, что за много лет так и не удалось укоренить в собственной семье ни традицию воскресного сбора за настольными играми, ни общего похода в кино или на природу. Любая идея распадалась как карточный домик. Почему в её семье не приживалось то, что у других было неотъемлемой частью жизни? Кто в этом виноват? И надо ли кого-то винить?
С детства она хотела дружную, крепкую, счастливую семью! Ей всегда не хватало именно этого. Не сразу она поняла, что в лодку «семейных отношений» садятся двое с одной и той же целью и каждый на своё весло. Такая лодка, продвигаясь поступательно по ровной траектории, непременно достигнет заданной точки координат. В её случае на веслах сидела практически она одна, беря на себя ответственность гребца и флагмана по семейным стратегиям. Муж Андрей предпочитал роль пассажира. Манящий мираж счастья был плодом её наивного воображения, пустой картинкой «семейной идиллии», и не более. Справедливости ради, тот самый пассажир хоть и лениво, но после напоминания брался иногда за своё весло, подгребая без энтузиазма криво и крайне медленно.