При каждой «встрече» он настойчиво «напоминал», что любит её. Это было вполне убедительно в погружённом состоянии, но при выходе из медитации, «признания» казались беспочвенными и выглядели не более чем игра воображения, вызванная подавляемой страстью. По-прежнему не помня ни его глаз, ни лица, словно освобождаясь от чувств, она обнулялась, погружаясь в глубокий сон. Эта цикличность превращалась в странный и жестокий квест.
Каждый этап игры оканчивался к ночи, чтобы утром повториться снова. День проходил сумбурно, не отпуская её душевное напряжение из тисков. Вечером, по приходу домой, она вынужденно входила с ним в контакт. «Вторгшись» в её подсознание, Алексей сообщал новые подробности семейной и интимной жизни, настойчиво убеждая, что «она только его женщина и он никому её не отдаст». Что от жены уйдёт, потому что не любит её. Он откровенно рассказывал, как она достала его ревностью и истериками, просил немного подождать, обещая «пристроить» жену. Заверяя Лену в своей любви, он говорил, что думает только о ней. И настойчиво просил дождаться.
Понимая бредовость этих признаний, она искренне сопротивлялась. Аргументируя его обязательствами перед женой и детьми, она отстранялась от его признаний. Но он жил в её голове, заставляя думать о себе. И какими бы вескими аргументами она ни пыталась установить между ними дистанцию, на всё он отвечал: «Она – не ты! Она до тебя не дотягивает! Она мне не нужна! Мне нужна только ты!»
Надеясь, что здравый смысл в этой мистической истории однажды восторжествует, Лена пыталась отпустить ситуацию, полагая, что со временем всё сойдёт на нет. И в то же время она понимала, что некто свыше через физическое состояние, инсайды, медитации и сны настойчиво подкидывает ей доказательства судьбоносности их встречи. Раздираемая натиском внутренних противоречий, она отчаялась найти ответ на вопросы: «Сколько может длиться это сумасшествие? Если за всем этим стоят неведомые Силы, столкнувшие нас двоих, то зачем? Что им от меня надо? Что я должна понять? Какую игру затеяли со мной? Какую роль играет он в этой истории?»
Руководствуясь здравым смыслом, она пыталась волевым усилием подавить свои чувства к нему. Но помимо воли, её снова и снова накрывала тягучая тоска. По одним только вибрациям, проходящим через собственное тело, она могла безошибочно угадать время пробуждения Алексея утром, его мысли о ней. Это наваждение повторялось с завидным постоянством, как по расписанию. В отчаянии, она понимала, что так долго продолжаться не может, но как выскочить с замкнутого круга – не знала!