*«Сессия открыта, доктор Сомова, – отозвалась «Паллада», ее голос звучал чуть более «сухо», в режиме чистого анализа. – Уточняю параметры сканирования. Расширяю спектр восприятия на субкогнитивные частоты. Включен алгоритм поиска фрактальных аномалий в шумовом фоне. Предупреждение: глубокий аудит подземных серверных кластеров может вызвать временные задержки в обработке второстепенных городских сервисов уровня 3 и ниже. Запрашиваю подтверждение».*
– Подтверждаю, – твердо сказала Алиса. Второстепенные сервисы – это автоматические кафе или голографические гиды в музеях. Неприятно, но не критично. – Приоритет: обнаружение источника помехи. И давай данные в сыром виде, без твоей предварительной фильтрации на «незначительность».
*«Подтверждено. Начало глубокого сканирования секторов «Глубина Петра». Время обработки… варьируется. Сигналы низкой интенсивности и высокой энтропии».*
Алиса погрузилась в данные. Перед ее внутренним взором и на голографических дисплеях куба разворачивались сложные, пульсирующие диаграммы. Это был не текст, не числа – это была визуализация самого *дыхания* разума города. Миллиарды микроимпульсов от нейроинтерфейсов граждан, холодные, логические паттерны служебных ИИ, теплые, аналоговые волны биосенсорных сетей парков, даже слабые, ритмичные пульсации термоядерных реакторов глубоко под Финским заливом – все это сливалось в грандиозную, самоорганизующуюся симфонию под управлением «Паллады».
И вот она, наконец, увидела *это*. Не явный сбой, не крик. Скорее… шёпот из глубин.
На спектрограмме, отображающей активность серверных кластеров «Цифровой Кунсткамеры» – гигантского хранилища данных, где в квантово-закодированном виде лежала вся история человечества, искусство, научные знания, личные архивы (с высочайшим уровнем анонимизации и этическими блокировками) – появились странные волны. Они были низкочастотными, почти инфразвуковыми в нейронном эквиваленте, и пульсировали с нерегулярными интервалами. Их морфология была… чужеродной. Не похожей на плавные кривые человеческой мысли или строгие синусоиды ИИ. Это были острые пики, за которыми следовали долгие, затухающие «хвосты», напоминающие больше биологические ритмы, чем цифровые. И они возникали не повсеместно, а в строго определенных подсекторах – тех, где хранились данные самых ранних этапов освоения космоса, первых контактов с ксеносами, и… архивов неутвержденных, маргинальных научных теорий XXII века.