11 марта СБУ[5] арестовала Арсена Клинчаева, а 13 марта был взят под стражу Александр Харитонов[6]. Таким образом, политическое крыло сопротивления было обезглавлено. Настало время действовать подполью.
13 марта в район Стахановского ставка[7] съехались представители городов и районов Луганской области, несколько десятков человек. Здесь, в небольшом кирпичном домике рядом с водоёмом, прошло первое расширенное совещание участников антиукраинского сопротивления региона. На встрече присутствовали все будущие лидеры восстания и народного ополчения Луганщины – Валерий Болотов, Геннадий Цыпкалов, Алексей Карякин, Алексей Рельке, Антон Бем, Сергей Сивак и др. Сюда был приглашён и Алексей Мозговой. Он не принимал активного участия в обсуждении, сидел в стороне и внимательно наблюдал за совещанием и лидерами подполья.
Целью собравшихся было обсуждение ситуации после ареста Харитонова и Клинчаева, – вспоминает Алексей Карякин. – Лидеры протестных групп из всех уголков области договорились о координации действий на случай, если не будут выполнены политические требования. Хотя никто в выполнение наших требований не верил. Сценарий восстания на том собрании ещё не рассматривался. Всё-таки среди участников собрания могли оказаться засланные казачки[8].
Разумеется, «засланные казачки» могли слить СБУ информацию о революционных планах повстанцев, и новых арестов было бы не избежать. Варианты радикальных действий обсуждались позже – и только узким кругом людей Болотова. Они уже понимали, что простыми митингами репрессии Киева не остановить.
После совещания Болотов и Карякин обсудили с Мозговым его роль в сопротивлении на ближайшее время. Харитонов и Клинчаев уже были арестованы, и открытых лидеров протеста практически не осталось. Повстанцы решили, что Мозговой временно возьмёт на себя роль публичного лица, которое будет выступать на улицах и объединять протестующих. Тот с радостью согласился. Общение с публикой ему удавалось, он быстро обнаружил в себе талант оратора и народного трибуна: людям нравилось его слушать, он вызывал доверие. Сами же лидеры подполья пока светиться не хотели, – это могло помешать их планам в случае радикального развития ситуации. Уже тогда большинство из них склонялось к необходимости силовых методов сопротивления.