Однажды он заговорил с ней. Что именно он сказал – стерлось. Но Ким запомнила, как у неё в груди вдруг стало тепло, как дыхание сбилось, как она не знала, куда деть руки. С того момента он начал провожать её домой, шаг за шагом, каждый день, как маленький ритуал, как невидимая нить между ними.
Вечерами он стоял под её окнами. Ждал, пока она покажется – и, едва она появлялась, махал рукой, как будто ждал её целую вечность. А на День святого Валентина она нашла под дверью самодельную валентинку – корявое сердце с детскими блёстками и его неловкими буквами. Она прижала её к груди и поняла: это только её Шейн.
Они стали неразлучны. Сидели на лавочках, делили конфеты, говорили обо всём и ни о чём. Мир сужался до их двоих. Как будто существовал только их двор, их скамейка, их прогулки. Всё остальное было ненастоящим, временным.
Однажды урок у Ким отменили, и её класс временно перевели к Шейну. На задней парте они перекидывались записками, строили вечерние планы, смеялись глазами. Она писала: «Ждёшь у окна?» – он отвечал: «Как всегда».
Они были, как птенцы – хрупкие, тёплые, ещё не знающие, что такое страх потерять.
Вечером она гуляла с подружками, а Шейн играл в футбол. Ким знала, где он, и будто случайно выбрала путь мимо поля. Подружки болтали, но её внимание было где-то там – на мячике, на его движениях, на том, заметит ли он её.
Заметил.
Подбежал, раскрасневшийся от игры, взгляд – сосредоточенный, но мягкий.
– Всё в порядке? – спросил он, будто проверял, цела ли её душа.
Она кивнула. Сказала «да», едва шевеля губами – подруги были рядом, она не знала, как вести себя при них.
– Будь осторожна. И гуляй рядом с домом, ладно? – сказал Шейн и побежал обратно, как будто только что выполнил что-то очень важное.
И тогда – подружки закружили её, как стая.
– Ты с ним?! – Он что, за тобой бегает?! – Боже, он такой классный… Ты в него влюбилась?!
Ким растерялась. Внутри неё что-то дрожало, как от восторга, так и от страха.
От страха быть разоблачённой. От страха признать.
– Нет, – выдохнула она. – Просто… пожалел меня. Вот и всё…
Так сказала её неуверенность. Так говорило то самое детское зеркало, в котором она видела себя уродливой, недостойной. Как он мог полюбить такую, как она?
Элис, одна из подружек, вдруг замолчала. Но перед этим – посмотрела на Ким странно. С интересом. С какой-то взрослой, чуть ехидной улыбкой, которой до этого в её лице никогда не было. И Ким на мгновение стало не по себе.