Говорил-то ему Со́ловой-разбойник Одихмантьев сын:
– Ай же старыя казак ты, Илья Муромец!
Мои раночки кровавы запечатались,
Да не ходят-то мои уста сахарныи,
Не могу я засвистать да й по-соло́вьему,
Закричать-то не могу я по-звериному.
А й вели-тко князю ты Владимиру
Налить чару мне да зелена вина,
Я повыпью-то как чару зелена́ вина —
Мои раночки кровавы порозойдутся,
Да й уста мои сахарни порасходятся,
Да тогда я засвищу да по-соловьему,
Да тогда я закричу да по-звериному.
Говорил Илья-тот князю он Владимиру:
– Ты, Владимир-князь да стольно-киевский,
Ты поди в свою столовую во горенку,
Наливай-ко чару зелена вина.
Ты не малую стопу да полтора ведра,
Подноси-тко к Соловью к разбойнику. —
То Владимир-князь да стольно-киевский,
Он скоренько шёл в столову свою горенку,
Наливал он чару зелена́ вина,
Да не малу он стопу да полтора ведра,
Разводил медами он стоялыма,
Приносил-то он ко Соловью-разбойнику.
Соловей-разбойник Одихмантьев сын
Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку-ту Соловей одним духом.
Засвистал как Соловей тут по-соло́вьему,
Закричал разбойник по-звериному —
Маковки на теремах покривились,
А околенки
[8] во теремах рассыпались.
От него, от посвиста соловьего,
А что есть-то людюшек – так все мертвы́ лежат,
А Владимир-князь-от стольно-киевский
Куньей шубонькой он укрывается.
А й тут старой-от казак да Илья Муромец,
Он скорёшенько садился на добра коня,
А й он вёз-то Соловья да во чисто поле,
И он срубил ему да буйну голову.
Говорил Илья да таковы слова: —
Тебе полно-тко свистать да по-соловьему,
Тебе полно-тко кричать да по-звериному,
Тебе полно-тко слезить да отцов-матерей,
Тебе полно-тко вдовить да жён молодыих,
Тебе полно-тко спущать-то сиротать да малых детушок!
А тут Соловью ему и славу поют,
А й славу поют ему век по́ веку!