– Где бы она ни была, она смотрит на этот красивый закат и думает о тебе, – сказал он.
– Надеюсь, так и есть.
Я не смогла сдержать слез. Порой меня пугало, что Ратбоун мог залезть ко мне в голову, но в такие моменты я испытывала благодарность. Он понимал меня без слов, и оттого было тяжелее хранить от него секреты.
– Пойдем, – сказал Ратбоун и поднялся.
Я взлетела, но Ратбоун подхватил меня на руки и осторожно поставил на землю. От этого жеста стало невыносимо жарко. Парень направился к выходу. Я непонимающе на него взглянула, но поплелась следом. Когда мы завернули за угол замка, я поняла, куда он меня вел.
К маминой могиле.
Мы остановились возле участка земли, еще не заросшего слоем травы. Здесь не виднелось иных могил, но Гарцель рассказывала, что вокруг Дома теней похоронены и другие ведьмы, некоторые покоятся тут уже сотни лет. На небольшом скромном надгробии серого камня лежал венок из желтых хризантем, который Сиена переплетала каждые пару недель.
Ратбоун достал из кармана помятый бутон розы и опустил его на землю.
– Джозетта убьет тебя, – покачала я головой.
– Я готов встретить наказание с честью. К тому же я и так уже мертв…
Я рассмеялась и толкнула его плечом. Джозетта была ворчливой старушкой, членом Верховенства и главным садовником теней. В свободное время она ласково дышала на свои кусты роз в теплице, а бледнокровка нагло сорвал одного из ее любимчиков.
Черные волосы Ратбоуна блестели в лучах уходящего солнца, но его лицо неестественно побледнело со вчерашнего дня. Вина поселилась у меня в животе.
– Почему ты не сказал, что пора подкормиться?
Он промолчал и приобнял меня со спины.
– Я знаю, сколько сил отбирает восстановление Аклис. И ты почти все время занята некромансерскими делами.
«Занята» было преувеличением. Бо́льшую часть времени я проводила, отвлекаясь от назойливых мыслей. Я старалась не общаться с Ратбоуном, а Аклис не особенно желала меня видеть. Мы встречались два раза в неделю, чтобы я подпитала ее тело магией.
В словах Ратбоуна не звучало упрека, он ничего от меня не требовал. Даже поддержания собственной жизни.
Я коснулась ладонью его щеки и направила в него струйку золотистой магии. За последние месяцы это стало так же легко, как дышать. Кожа под моими пальцами потеплела, и я остановилась.
Стоило мне убрать руку, как закружилась голова.