- То есть нас призвали в два раза больше? – осторожно уточнил
я.
- Ну да. Некоторые – теряют себя. Некоторые – бросаются на все
что видят. Особенно весело, когда среди таких оказываются
призыватели, саммонящие по глупости своей орду тварей, что жрут и
их самих, и всех окружающих. Это вы и видели в, как ты говоришь,
«кровавой комнате». Что же касается пустотников, они почти всегда
среди тех, кто любит кидаться. Причем, что самое обидное, если не
набросятся сразу, то обязательно сделают что-то еще хуже потом.
Например, массовую бойню. Потому, уж прости, таких как твоя подруга
очень многие убивают сразу после призыва и правильно делают.
Я заметил, что к нашему разговору начали внимательно
прислушиваться и остальные члены отряда. Видимо, о пустотниках они
уже знали, но рассказ о кровавой комнате тут же приковал к Жану
голодные до информации уши Хеора и Дрима. Лита шла впереди отряда –
её Жан окрестил танком и попросил следовать во главе. Но, я уверен,
она все равно пыталась поймать каждое слово нашего проводника.
- Но если пустотники настолько опасны, почему того же Стерха
никто не убьет? Он же как раз тот самый псих, бросающийся на
окружающих, нет?
- Не совсем, - с какой-то печалью покачал головой де Милу. –
Стерх убивает не всех подряд, а только опасных пустотников. У него
есть артефакт, позволяющий считывать уровень разрушения духа. Или
синхронизации с пустотой, если по-иному. Если этот уровень выше
пятидесяти процентов, пустотник не в состоянии сопротивляться своей
стихии и потенциально опасен для окружающих.
- Выше пятидесяти? - спросил я, но про себя отметил, что даже с
таким предположением, Жан ничего не собирается по этому поводу
делать. Лучше уж пусть уговаривает меня её бросить, чем как
Стерх…
- Путем проб и ошибок были созданы амулеты, - пояснил Жан. - И
появились такие, как твой приятель. Крысы, что чуют своих и
нападают по-тихому. Для пустотника нет разницы, своего сородича
поглощать, или тварь подземную. Главное, чтобы поумнее только была,
с чем у монстров обычно проблемы. Полагаю, твоя подопечная его тест
не прошла, верно? Сколько у нее?
Внезапный вопрос Жана в самом конце его речи немного выбил меня
из колеи. Стоит ли говорить? Впрочем, если Стерх творит свои
зверства с согласия сильных мира сего, наверняка по прибытии в
город даже моя метка перестанет быть тайной. Не лучше ли узнать
насколько все плохо прямо сейчас?