– Спасибо, что пришли. – сказал Язов, указывая на два стула перед собой.
– Нам нужно обсудить серьезное дело… прошу прощения за сию неизвестность, которую пришлось испытать вам, однако, это не тот разговор, который мы можем вести при других обстоятельствах. – продолжал он.
Я взглянул на Язова, потом на Лазаренко, и Александр кивнул, как будто мы оба понимали, что сейчас начнется нечто важное, что может изменить не только наш сегодняшний день, но и весь наш дальнейший путь в этом городе, заросшем забвением.
Перед тем, как сесть, я протянул руку Александру Михайловичу Сахаровскому и спросил, как поживают его дети – Валерка и Игорёк. Игорёк восстановился от пневмонии буквально неделю назад, как бы ещё Валерка не подхватил эту кошмарную болезнь. Сахаровский пожал мне руку и сказал, что состояние Игоря улучшается, поэтому, всё, наверное, обойдётся. Хороший мужик Александр Михайлович. Пережил блокаду Ленинграда, попал в плен после его сдачи и был передан Чёрной лиге вместе с Язовым. И ничего, живёт как-то. Двое сыновей у него теперь. Есть, хотя бы, ради кого жить.
– Так в чём же дело, товарищи? Что же случилось? И представьте мне, пожалуйста сего капитана. – перешёл к делу я.
Дмитрий Язов не сразу ответил, перед этим, он зажёг свою папиросу и закурил. А затем, наконец, начал:
– Итак, товарищ… как вас?
– Марк Шестакович, – ответил я.
– Итак, товарищ Шестакович, начнём с довольно-таки неожиданного вопроса. Вы еврей? – спросил Язов.
Данный вопрос поразил меня, но врать я не хотел.
– Да, товарищ Язов. – ответил я.
– Значит, следователь и сыщик из вас действительно такой прекрасный, как о вас говорят. – продолжал Язов, не скрывая смех.
– Вероятно, товарищ Язов, но вы поведайте, пожалуйста, в чём дело? – спросил я, сдерживая смех.
Язов резко поменялся и лице и посмотрел на капитана. Только в этот момент я обратил внимание на то, что форма у офицера была порвана и была почти полностью испачкана в какой-то саже.
– Познакомьтесь, товарищ Шестакович, это капитан Архипов, пограничная служба. – сказал Язов, показывая рукой на капитана.
– Здравствуйте, товарищ Архипов. – сказал я, пожав капитану руку.
– А, собственно, где Дмитрий Михайлович? – спросил Лазаренко, заметив, что товарища Карбышева в помещении нет.
– Товарищ Карбышев на капельницах, совсем тяжёло уже старику, поэтому, пока без него. – вступил в разговор Сахаровский.