Сон не шёл. Я лежал на кровати, прислушиваясь к тиканью часов – они отсчитывали секунды до завтрашнего дня, как метроном до взрыва. Нервы звенели, будто по ним провели смычком. Что надеть? – мысль крутилась, как наждак, стачивая рациональность. Рубашка? Слишком формально. Свитер? Буду похож на ученика началки. Может, кожаную куртку, как в тех дурацких сериалах, где герои целуются под дождём?
Я вскочил, вывалив содержимое шкафа на пол. Ткань летела клочьями: синие джинсы – «выглядишь как бунтарь из 90-х», белая футболка – «банальность убивает», зелёный шарф – «ты что, ёлка?!». В зеркале маячило моё отражение – взъерошенное, с глазами, красными от бессонницы. Нет, так не годится. Она должна увидеть меня… Настоящим. Тем, кто бегал сегодня как угорелый, писал стихи вместо конспектов, пил её сок из одной трубочки. Тем, кто готов стать лучше ради её улыбки.
Я схватил чёрную водолазку – простую, без изысков. Она прилипла к телу, как вторая кожа, подчеркнув рельеф мышц, наработанных тысячами подтягиваний. Не костюм, не маска. Просто я – сорняк, который она превратила в цветок.
Лёг на кровать, уставившись в потолок. Трещина над люстрой извивалась, как река на старинной карте. Любовь – это жизнь? Или жизнь – это любовь? – вопросы кружили, как осенние листья. Я представил её лицо: губы, приоткрытые в улыбке, нос с едва заметной горбинкой, веснушки на скулах – будто кто-то рассыпал золотую пыль. Она – моё Большое Взрывное Событие. После неё вселенная уже не будет прежней.
За окном завыл ветер, и я вдруг понял: это не я не могу уснуть. Это сама ночь боится пропустить момент, когда её глаза снова встретятся с моими.
Утро врывалось в окно лучами, похожими на золотые нити, сплетающие новый день из воздуха и света. Я проснулся по первому же звону будильника – резкому, как удар камертона, – и потянулся, чувствуя, как позвоночник издаёт тихий хруст, словно перебирая костяшки чёток. Рутина – моя броня против хаоса. Зарядка превращалась в ритуал: каждое движение – взмах руки, наклон – напоминали танцующего журавля, оттачивающего грацию перед боем. Пять минут медитации – не больше. Я садился на пол, скрестив ноги, и пытался поймать тишину между ударами сердца. Но сегодня она ускользала, как вода сквозь пальцы, оставляя лишь отголоски её голоса: «До скорой встречи, поэт».