он изощрялся в партапломбах:
«…добавить планы по нитратам!..
…и сводку мне на стол по бомбам…
…все согласовано с Горбатым…
…мы западу не подражаем…
…снести молельный дом у рощи…
…всем биться насмерть с урожаем!..
…лингам искусственный для тещи…
…Бесплатный ужин октябрятам…
…Чтоб в сауне – свои ребята!..»
Партийца женка, – чисты ручки —
себя на людях не роня,
побаивалась мужа – скрючки,
верность постылому храня;
жила матроной по порядку,
мол, вся при доме и при муже,
и делала свою зарядку,
чтоб быть ей в талии поуже,
а муж выращивал пиявок,
лелея скользкую заразу
коммунистических удавок,
чтобы хватило всем по разу.
…Но революции – не хлебны,
партславословья – не молебны.
Подросши Вася не стрелялся,
совбытом плюйным приземлен,
и много пить не он боялся,
и он по шашкам чемпион;
партиец армии слинял,
Василь служил для пушек мясом,
потом завод душой обнял;
Партиец – был в лапшизме асом,
сам кавалер тройной морали
он вызрел в партлапшистер-спрут,
не шашки он любил, но ралли,
а Вася донор – баламут…
Он ждал ли в производстве спада…
Но – философия де Сада…
Рутинной жизни не томяся,
любя завод и пья вино,
был вроде бы устроен Вася:
под мышку пиво – и в кино;
на лыжах перся в выходные
в спартакиаде заводской,
и щедро даривал печенье
злой сероглазке, с проходной,
и прежде спать в своей хрущевке,
он газ и воду забывал,
и напевал совсем негромко, —
контрабасной струне внимал…
Но не всегда хотел он спать
и ночью пробовал писать…
Партийца тощие заботы
не оставались без наград,
ему, партийцу, были льготы,
и льготам был партиец рад;
иное Вася Наконечный,
хоть он герой не лыком шит
и встречный план любил беспечно,
все ж был паскуден его быт;
как Александра Фоминых,
здоровьем собственным рискуя,
он нагорбатил за троих
и кубок получил из туи.
И вроде дело Васи право, —
партийцы Васе – не по нраву.
Вот так вот, волею судеб
такие васи невезучи
не белый потребляли хлеб,
но для партийцев ждали бучи;
Партиец скалился ежом,
себе желал он детективов,
листал журнал за рубежом, —
лапша, считал он, для дебилов, —
хоть бы и для таких, как Вася;
тот в жизни медленным волчком,
рычит струной на контрабасе,
сопя, работает молчком…
Но вечно ль Васе слыть холуем
и быть довольным кубком-туем.
История свое возьмет,
она шмыгнет между кремлями,
потом спиралью наползет,
брезгнув партийными мощами.
И Вася, пряча контрабас,
черпая брагу кубком-туем. ,