А нынче – москвичи.
А цены какие, говорит, куда не сунешься, за всё плати, причём втридорого, чашка кофе из пакетика больше сотни рублей стоит.
Даром просто воды напиться
И сходить в туалет – чёрта с два!
Дорогая моя столица,
Не горжусь я тобою, Москва!
Другая женщина, москвичка, подхватывает: да Москва – это и не город уже вовсе, переделать её давно надо в отдельную республику, уезжаем с мужем на машине километров за пятьдесят от МКАДа, а впечатления, что мы выехали из своего города или, возвращаясь, въехали в него, нет; всё застроено, природы никакой, где границы Москвы, где конец её, где начало, где один населённый пункт, где другой – ничего не поймешь. И дальше она стала вдруг рассказывать про подмосковный Обнинск, славный город науки, где она когда-то жила. Говорит, как там было хорошо в советские годы и что теперь – бедность, упадок.
Обнинск, Троицк, Протвино –
Города российские.
Близко от столицы, но
Ей совсем не близкие.
О том, какая сейчас неприветливая Москва и какой это сейчас тяжёлый для проживания город, примеров и мнений приводить можно, сколько угодно. Но даже за то немногое, что уже написал, неловко как-то. Ну хорошо – заткнусь, помолчу. И что? Присказка о том, что один смотрит на лужу и видит грязь, а другой небо и звёзды, здесь неуместна. То поэтическое сравнение, а собачьи какашки в каждом московском дворе – это реальное безобразие, необязательное и вполне устранимое. Как и вереницы машин на пешеходных тротуарах.
Все беды у нас от речей,
А речи всегда от бессилия.
Таких, как сейчас, москвичей
Не знала ещё Россия.
Может, и благо для Москвы, если столичные функции перенесут в другой город. Но без сомнения хорошо пока, что она, как место постоянного проживания, уже менее привлекательна сейчас, чем раньше. Один мой знакомый, ректор провинциального ВУЗа, поведал мне на днях, что ещё пять лет назад почти все выпускники после окончания института решительно планировали уехать в Москву, а сейчас большинство сомневаются в целесообразности такого перемещения.
Москва! Как много в этом звуке –
И радость встреч, и боль разлуки,
И стыд отторгнутых невежд,
И крах несбывшихся надежд.
Коммунисты тоже в своё время, пятьдесят лет назад, по-своему, ломая тем самым судьбы многих людей, пытались спасти Москву от перенаселения – просто запретили прописку и всё. Правда, по великому блату, через министерства и взятки, всё равно прописывались. Но в целом такая мера, безусловно, сдерживала неконтролируемый миграционный поток в столицу.