За столом сидели Глеб и Макс. Глеб весело болтал, рассказывал что-то про университет, с энтузиазмом обсуждал какие-то предстоящие зачёты. Я кивала, стараясь поддерживать видимость участия, но его слова звучали для меня как бормотание издалека.
Всё моё внимание было приковано к другому человеку.
Макс сидел напротив, непринуждённо откинувшись на спинку стула. Его движения были ленивыми, расслабленными, словно он был в своей тарелке. Он то и дело улыбался словам Глеба, вставлял короткие, лаконичные реплики, казалось, ни на секунду не теряя уверенности.
Как будто ничего не случилось.
Я чувствовала его взгляд, даже если не смотрела в его сторону. Этот тяжёлый, пронизывающий взгляд, который заставлял мои руки невольно сжиматься сильнее, чем нужно.
Я поставила чашку кофе на стол чуть громче, чем собиралась.
– Мам, ты меня слушаешь? – спросил Глеб, поднимая на меня удивлённые глаза.
– Конечно, – быстро ответила я, пытаясь взять себя в руки. – Ты говорил о зачёте.
Глеб удовлетворённо кивнул, продолжая говорить, а я машинально поднесла чашку к губам. Но в этот момент, когда я подняла взгляд, он столкнулся с другим.
Его взглядом.
Макс смотрел прямо на меня. Спокойно, уверенно. В этом взгляде не было ни капли смущения или вины – только лёгкий вызов. Как будто он играл со мной, проверяя, как я отреагирую.
Его губы едва заметно дрогнули в усмешке.
Моё сердце пропустило удар.
Я резко отвела взгляд, чувствуя, как щёки начинают предательски пылать. Кофе в руках задрожал, и я поспешно поставила чашку на стол, боясь, что её горячее содержимое выплеснется на мои пальцы.
Только не реагируй. Не давай ему никакой реакции.
– Макс, – сказала я, обращаясь к нему с предельно ровным, официальным тоном. – Ты привык рано вставать? Или тебе сложно подстраиваться под график?
Он перевёл взгляд на меня, и в его глазах промелькнуло что-то, что я не могла назвать. Удовольствие? Удивление? Или всё это мне только казалось?
– Я привык, – ответил он спокойно. – Работа, учёба, знаете, они дисциплинируют.
"Знаете." Это слово было сказано так вежливо, так холодно, как будто между нами не было ничего. Но в его голосе была странная, почти неуловимая нотка, которую я поняла только я.
Мои пальцы нервно сжали край скатерти.
– Это хорошо, – я едва смогла заставить себя выдавить эти слова, сохраняя бесстрастное выражение лица.