Я не успела прикрыться. Не успела даже вдохнуть, когда ткань полога шевельнулась, и он вошёл.
Хан.
Не громко. Не с клинком.
Он вошёл, как входит смерть, что решила тебя не торопить.
И встал в проёме – весь, как есть. Высокий, как дерево в засуху. Глаза – чёрные, плотные, как ночь без звёзд.
И он увидел меня. Всю. Сразу.
Я не прикрылась. Руки не послушались.
Как если бы я сама знала: он уже всё взял, взором, желанием, жадностью.
И он смотрел.
Долго. Молча. С похотью, в которой не было ни юности, ни страсти – одна только власть.
Как смотрят на то, что добудешь, и сломаешь, и заберёшь навек.
Не сегодня – но скоро.
И я знала это.
Каждой порой. Каждой жилкой. Каждой тенью страха, что просыпалась в крови.
Он шагнул внутрь, будто во дворец свой вошёл.
И воздух стал гуще, как перед грозой, как в бане, где не спастись дыханием.
Я всё стояла, не прикрытая, и чувствовала, как жар от его взгляда ползёт по мне, как будто он гладил – не руками, нет, – взглядом, волей, голодом.
– Ты, – сказал он. Тихо.
Но в этом «ты» было всё.
Как если бы он произнёс имя не моё, а принадлежность.
Я хотела отвернуться – не смогла.
Он ходил кругом, оглядывал – плечо, спину, волосы, будто прикидывал, где начнёт, и чем закончит.
И улыбался – не губами, глазами.
Как волк, что облизнулся.
– Не думал, что будешь такой, – шепнул, и голос его был как мех в ладони: мягкий снаружи, а внутри – капкан.
– Красота твоя – как яд.
И будет моя.
Вся. До последней слезы.
Я дрожала. Не от холода. От ощущения, что он уже дышит внутри меня.
И я была – как раскалённая медь: молчаливая, яркая, сдержанная, но вот-вот расплавлюсь.
Он подошёл ближе, и я услышала – как он дышит.
Медленно. Жадно. Глубоко.
Как зверь, что уже выбрал – и ждёт только сигнала, чтобы ринуться.
Но он не прикоснулся.
Он просто наклонился – так близко, что губы его почти касались щеки.
И прошептал:
– Запомни этот миг. Это начало. Ты ещё не моя. Но скоро не вспомнишь, как быть не моей.
И ушёл. А я осталась. Стоять. Гореть.
Не от стыда.
От знания: он уже начал меня брать. Не телом – душой. Словом. Взглядом. Властью.
И небо, что было над шатром, стало ниже.
А я – уже не свободна. Даже в сердце. Проклятый. Ненавижу. Однажду я перережу тебе глотку!