– Не дотянусь! – крикнул он, отплывая назад, чтобы перевести дух. Его глаза снова наполнились слезами. – Он прямо под струёй! Вижу, а взять не могу!
– Подожди! – закричал я. Мне в голову пришла безумная идея. – Я попробую! Я маленький! Может, меня вода не так сильно прижмёт?
– Ты? – Миша посмотрел на меня с ужасом. – Но ты же можешь утонуть! Или тебя снесёт! Нет! Это опасно!
Но я уже решил. Я видел этот камешек. Я видел надежду в глазах Миши. И я чувствовал, как увядающий Цветок ждёт задыхаясь. Я не мог позволить страху остановить меня.
– Я быстрый! И я полечу прямо к нему! Схвачу и вынырну! Готовься ловить меня, если меня понесёт! – крикнул я, не дав ему возразить.
Я набрал высоту, насколько позволяли ветви деревьев над котлованом. Сердце колотилось, как бешеное. Я видел бурлящую воду, могучую струю водопада, крошечную белую точку на дне. Я сжал всё своё мужество в маленький облачный комочек и спикировал вниз, как серебристая стрела, прямо в эпицентр брызг!
Холод! Удар! Шум, заглушающий всё! Вода обрушилась на меня, как целая гора, прижимая ко дну. Мои крылышки захлебнулись. Я едва не вдохнул воду! Но я видел цель – белый, гладкий камень, сиявший в полумраке под водой. Он был совсем рядом! Я изо всех сил оттолкнулся лапками от дна, рискуя сорваться в поток, и рванулся вперёд, протянув перед собой обе лапки. Мои пальцы коснулись гладкой прохладной поверхности! Я схватил камешек! Он был тяжёлым для меня, но я вцепился в него изо всех сил!
Теперь нужно было вверх! Прочь из-под этого ледяного пресса! Я отчаянно забил крылышками, пытаясь вырваться из плена водоворота. Сила течения была чудовищной! Я не понимал, плыву я вверх или меня крутит и несёт вниз по течению. Воздух кончался! Паника сжимала грудь!
– Пуфик! Держись! – услышал я приглушённый рёв Миши. И тут огромная мохнатая лапа ворвалась в моё поле зрения, пронзив толщу воды. Она схватила меня – осторожно, но крепко – и выдернула из пучины, как репку!
Мы вынырнули! Я отчаянно кашлял, выплёвывая воду, но крепко сжимал в лапках драгоценный камешек. Миша, стоя по пояс в воде у края котлована, держал меня на своей широкой ладони, его глаза были круглыми от страха и облегчения.
– Пуфик! Ты жив? Ты цел? – он трясся.
– Ж-жив! – прохрипел я, ещё кашляя. – И… вот! – Я разжал лапки. На его ладони лежал белый, гладкий, отполированный до зеркального блеска камешек. Он сверкал на солнце всеми цветами радуги, играя в капельках воды. – Мамин… камешек…