А я застряла тут, с неприятным наследством в виде долбоящера. Дракон же рептилия? Забавно получится, если драконами окажутся пушистые милахи, но в таком случае местный язык подсунул бы, наверное, какое-то другое определение из привычной мне мифологии. Да и боги не поправляли, когда я Правителя окрестила чешуйчатым, так что примем, за аксиому, что в наследство мне досталась жестокая рептилия, возможно где-то охраняющая свою гору золота, пока его истинная отмораживает жопу.
Даже перебор всех лишений и тягостей жизни Оливки уже не помогал воспрять духом и пробудить подзабытые эмоции. Немного удивляло, как девушка терпела столько лет? Ради чего? И что, собственно, побудило пойти на крайний шаг? Кто-то помог прозреть или чешуйчатый в конец обнаглел? Ответов у меня не было и я вяло строила теории.
Так и лежала до следующего вечера, просто смотря в стрельчатое окно, и провожала взглядом редкие облака. А может и не так плохо просто уснуть навсегда, лежать и вечно смотреть в окно. Когда ещё тело Оливки обнаружат, минимум через год, когда за своей порцией прилетит дракон, а может он и не заметит, что тело уже не совсем живо? Сначала оприходует безучастный труп, а потом удивится, не получив подпитки? При такой температуре и влажности из меня должна получится отменная мумия. Вот бы увидеть лицо ящера, когда его накроет осознанием.
О, а почему бы и нет? У меня есть несколько месяцев на освоение дарованной магии иллюзий. Притворяться настоящей Оливкой меня боги не обязывают, а дракону полезно будет вкусить всю гамму чувств, от омерзения до обречённости, вряд ли зомби-истинная предел его мечтаний и повод для гордости. Вот и нашлось применение бесчисленным и бездумно просмотренным сериалам, буду имитировать стадии разложения. Или всё-таки мумия? Мумия, наверное, более эстетично, а там Элина что-то про запах ведь ещё говорила.
– И давно ты так лежишь? – раздался сзади удивлённый голос.
– Со вчера, – ровно ответила я, не предпринимая попыток повернуться к собеседнице.
– Вообще не вставала? – заволновалась богиня и принялась меня тормошить.
– Только в туалет, – отозвалась я. – Видела какое тут чудо, а не уборная?
– Ты хоть что-то ела? – продолжала сыпать вопросами женщина.
– Нет, не хочу, – капризно ответила гостье.
– Решила умереть от истощения? – в голосе богини отчётливо слышалось подозрение.